встретить.
Эвелина продолжала держать девушку за руку и непроизвольно стиснула пальцы так, что Доминика ойкнула. Императрица извинилась, разжала хватку и потёрла виски, качая головой:
– Уирисс ушёл за невестой больше трёх лет назад и не появлялся с тех пор.
Что значит, не появлялся? Доминика видела, как жених шагнул в портал. Она успела разглядеть и скалы на дальнем плане, и вымощенную грубо отёсанными камнями обзорную площадку, и белые стены замка. Сомнений в том, что Уирисс вернулся в родной мир, не могло быть! Эвелина, слушая сбивчивый рассказ иномирянки, сокрушённо качала головой. Она старалась не смотреть в глаза девушке. Сын не возвращался, гостья что-то путает.
Спонтанное решение поселиться в Ксардиндоссе начинало казаться ошибочным. Решимость Доминики истончалась с каждой секундой. Она слушала причитания Эвелины, не столько вникая в их смысл, сколько пытаясь определить степень искренности. Женщина казалась не вполне здоровой. Руки её подрагивали, чтобы скрыть тремор она то обнимала себя, то теребила ткань белого с золотистой ниткой платья, то сцепляла пальцы в замок. Эвелина рассказывала, как долго и безуспешно ждала возвращения Уирисса, каким ударом исчезновение сына стало для императора, как тяжело супруг перенёс известие о том, что наследник стал жертвой проклятья. Робкие попытки Доминики возразить, объяснить истинное положение дел, не удостаивались внимания, девушке оставалось только слушать и кивать.
Она убедилась, что Эвелина не притворяется. Больше того, обмолвившись, что выстояла только благодаря успокоительным настойкам, императрица навела Доминику на мысль, что её состояние поддерживают искусственно. Особенно удивило, что Эвелину уже неделю как не допускают к супругу.
– Раньше я почти не отходила от него, – удручённо качала головой женщина, – Рудисвун не говорил со мной, но я хотя бы могла держать его за руку, видеть его улыбку… Теперь он совсем плох, – она выхватила из рукава платок, быстрым движением осушила щёки и подалась к Доминике: – Послушай доброго совета, дитя, возвращайся в свой мир. Минута здесь – почти три часа там. Подумай, если задержишься на сутки, на родине минует больше трёх месяцев!
Мысль была здравой. Действительно, времени на размышления и расследования у княжны Давыдовой не было, а быстро разобраться что к чему вряд ли получится. Заметив промелькнувшую по лицу девушки тень задумчивости, Эвелина стала легонько подталкивать её к тому месту, где чуть раньше открывались врата между мирами. Суетливость эта вызвала волну неприязни. Княжна отшатнулась и сердито крикнула в лицо женщине:
– Не верите мне? Не хотите признать, что я невеста Уирисса? Или это он отказался от меня? Тогда было бы честнее выйти и сказать в лицо, что передумал жениться. Я вернусь домой с удовольствием, только пусть сам жених прогонит меня…
Она запнулась, заметив боль во взгляде Эвелины, девушка хватала воздух ртом, но больше не произнесла ни звука. Императрица потянулась к висевшему на груди у Доминики
