которые вдруг решили за что – то выпить. Нам было не расслышать, но они громко чокнулись и плотно налегли на хмельное. Через минуту стакан этого Ганса или кем бы его там не величали, был пуст.
– Эй бармен! – выкрикнул он не оборачиваясь, – повтори ка нам ещё!
В ответ я принялся молча наполнять три больших бокала. От волнения сильно дрожали руки. Нужно было все успеть до возвращения внучки престарелого серийного убийцы негодяев, который напряжённо следил за каждым моим движением.
Совсем не кстати, вдруг подал признаки жизни ещё один пассивный наблюдатель зарождающейся расправы над «нечистью». Толстяк зашевелился и забубнил прямо в тарелку с твёрдыми чипсами, которые густо впивались в его красные раздутые щеки, оставляя на них жирные, красные рубцы. Он появился ещё засветло, когда в баре ещё работала официантка. И уже тогда не мог связать и двух слов, заказывая у меня красный эль. Помню она жаловалась на жуткую вонь. Говорила о едком запахе серы, смешанном с перегаром и вонью изо рта, когда обслуживала его столик. Толстяк повозился ещё секунду и продолжил мирно храпеть в тарелку.
За всю свою жизнь, я не помню чтоб меня так лихорадило. Судорожными движениям мне все же удалось открыть вакуумный пакетик. Немного ядовитого порошка всыпалось на пол. Я услышал как старик выругался, но даже не обернулся на него.
– Криворукий слюнтяй! Распредели все равномерно – на три стакана. И осторожней там, не рассыпь.
– Может заткнешься? – в пол тона предложил я, не выдержав, – или сам все сделаешь? А заодно и обслужишь друзей своей взбалмошной внучонки?
Он замолчал. Едва попадая в стаканы, мне все же удалось укротить паническую атаку с симптомами болезни Паркинсона, и закончить начатое. Я обильно украсил бокалы толстым слоем пены, скрывая возможные остатки химии, поймав себя на мысли о том, что вряд ли эти торчки, заметили бы обглоданную куриную ножку на дне своего стакана. Затем, я приготовил джин – тоник со снотворным, глубоко вдохнул и отправился относить заказ.
Я шёл твёрдой поступью, скрывая свои намерения, с каждым шагом приближаясь к неизбежному. К намеренному и четко спланированному убийству трёх незнакомцев.
Положив разнос с напитками посредине стола, я схватил недопитый стакан девушки и собирался поскорее убраться от них подальше.
– Стой, – схватил меня своей потной рукой наркоман с татуировкой ящерицы на физиономии, – она ещё не допила, мы заказывали только три пива.
– Там уже лёд растаял, я решил сделать новый, к тому же мы скоро закрываемся, и это все за счёт заведения, – занемев ответил я избегая его взгляда, будто эпидемии чумы или холеры. Его скользкая рука была холодной как сама смерть, а пальцы сжались так крепко, будто он уже в чем то меня заподозрил.
– А, ну тогда спасибо, – ехидным смехом поблагодарил он. Друзья тут же подхватили его задор и обнажили свои чёрные зубы ему в довесок.
Первым, что я сделал когда вернулся за бар, после того как тщательно вымыл руки –
