в его адрес комплимент и долго провожал восхищённым взглядом. Кто-то цокал языком, добавляя:
– Солдат…
Местных мальчишек вообще пришлось шугануть за слишком активное внимание к его персоне. Но самая главная проблема, с которой столкнулся красноармеец Ануфриев, – это встречи с такими же, как он, военными. Воинскому приветствию он пока обучен не был, да и стеснялся ещё этого церемониала. Поэтому, завидев человека в погонах, пытался спрятаться за спины гражданских. Иногда это удавалось, иногда с трудом, и тогда ситуация становилась нелепой. Но служивые, видя новичка, делали вид, что не замечали его неловкости, возможно, потому, что и сами когда-то были такими же.
И ещё одного не учёл новоиспечённый боец. Его маршрут пролегал через Красную площадь, а каждый военный при прохождении мимо Мавзолея обязан был отдать честь вождю мирового пролетариата. Ануфриева выручило то, что на площади из военных он оказался не один. Приметив, как козыряют в сторону Мавзолея остальные люди в погонах, он тоже приложил правую ладонь к головному убору. Казалось, в этот момент вся площадь смотрела только на него. Опустив руку, Женя неловко огляделся – никому до него не было дела.
Брат, открыв дверь, явно не признал родственника. Он некоторое время смотрел на человека в военной форме и не мог понять, что тому от него надо.
– Женька, ты, что ль? – наконец проронил Иван.
– Не Женька, а красноармеец Ануфриев!
– С ума сойти! Встретил бы на улице – не узнал бы. И так редко тебя вижу, а тут ещё в форме. Ну, удивил, братец, ничего не скажешь!
Он посторонился, давая Жене войти в квартиру.
– Проходи, проходи. Дай-ка я тебя получше рассмотрю. А повзрослел-то как сразу. Форма тебе явно к лицу. Зина! – позвал он жену. – Иди-ка, глянь на этого вояку!
– Ух ты, да это ж наш Женька! – невестка тоже не смогла сдержать эмоций.
Они обнялись.
– Давай-ка мы с тобой его накормим и расспросим, что да как, – предложил Иван.
За столом Женя навернул порцию голубцов и, довольный, откинулся на спинку дивана.
– Ну так что? Куда попал? – старшему брату не терпелось узнать, в какие войска угодил младшой.
– Диверсанта из меня будут делать, – гордо заявил Женя. – Я им так и сказал в военкомате, что на меньшее не согласен. Ну сам посуди, на лыжах хожу бойко, стреляю метко. Я в тылу этим немцам такого шороха наведу!
– Ты серьёзно? – брат принял его реплику за шутку.
– Серьёзнее некуда, – сказал Евгений уже не таким игривым тоном. – Попал я, брат, в особые войска. Только эта информация не для разглашения, сам понимаешь. Поднатаскают нас как следует и зашлют в самое вражеское логово. И будем мы эту гидру фашистскую изнутри душить.
– Вот оно как. А я уж было подумал, разыгрываешь ты меня. Самому-то не страшно?
Женя немного растерялся от такого вопроса.
