его. Не подвезти несчастную явно больную женщину? О нет, он сам себя уважать перестал бы, если бы не подвёз. А вонь можно и вытерпеть.
Грыжа глядела на старика с недоверием. Неужели в этом дерьмовом мире наконец-то свершилось чудо и нашёлся человек, который готов её подвезти? А может, этот старый пердун больной на всю башку извращенец? Должен, должен быть подвох.
Пророкотал гром, словно говоря от имени грозы: «Я приближаюсь! Прячьтесь пока не поздно!»
– Да садитесь в машину, – добродушно улыбнулся Лев Николаевич. – Вдвоём ехать веселей. Вам куда ехать-то?
– Мне до свалки, – выдавила Грыжа, и зачем-то указала пальцем вперёд.
– Ну… до свалки, так до свалки, – немного удивлённо произнёс Лев Николаевич. – Садитесь. Не бойтесь, денег за проезд с вас не возьму.
– Я на заднем сиденье тогда.
– Да как пожелаете.
Всё ещё с недоверием поглядывая на старика, Грыжа забралась в машину. Салон сразу же заполнился смрадом, однако у Льва Николаевича хватило выдержки и такта ничем не выдать своего недовольства. Правда, внутренний голос снова встрял: «Потом не забудь помыть сиденья. Весь салон отмой!» На этот раз Лев Николаевич с голосом согласился: помою, обязательно. Всё равно ведь собирался на днях…
Урча двигателем, «запорожец» двинулся по шоссе. Над лесом сверкнуло, ветер пригнул кроны деревьев, по обочинам закружились небольшие пыльные смерчи.
– Чувствую, гроза будет ого-го какая, – весело заявил Лев Николаевич. – Ну и ничего, правда? Мы ведь здесь, как в танке.
Улыбка далась ему нелегко. В голове пульсировала тревожная мысль: «А что у этой женщины с кожей? Не заразная ли болезнь?» Ещё не хватало в его-то возрасте подцепить что-нибудь эдакое. Вдыхая зловонный воздух, Лев Николаевич впервые жалел, что воспитан в джентельменском духе. Жалел, но улыбался. Он решил не просто помыть машину, а выдраить с хлоркой каждый сантиметр.
– А с другой стороны, – с натужной непринуждённостью продолжил он, – хороший дождик сейчас просто необходим. Листва вся пыльная. А уж мне, как огороднику, дождь всегда в радость. У меня ведь огород.
– Угу, – буркнула Грыжа.
Не нравился ей этот престарелый болтун. Огород у него, видишь ли. Должно быть, жрёт досыта, и понятия не имеет, что такое мучиться с похмелья. Правильный весь из себя такой, подвезти предложил, джентльмен чёртов. А улыбка-то фальшивая. Лыбится, а сам, небось, думает: «Что за вонючка ему попалась?» Урод. Он ничем не лучше тех деревенских мужиков, что оскорбляли, унижали её. Те хотя бы не прятали свои гнилые мыслишки за улыбками. Зачем он её подсадил? Из жалости? А вот хрен там! Сто пудов этот пердун грешил всю жизнь, а теперь добрыми делишками решил грешки свои искупить. Она повидала таких добрячков, знала, какие они на самом деле.
Тучи скрыли солнце. Предгрозовые сумерки разорвала вспышка. Над лесом прокатился рокот.
Неприязнь к
