style="font-size:15px;"> – Не видишь, мужика какого-то грохнули. Здесь крови – по колено. Выйди, а то наследим оба.
Вадим ждал снаружи. Недовольный Мещерский вышел первым, за ним – Жора. Он осторожно закрыл дверь и приказал отрывисто:
– Надо остаться здесь до прибытия оперативной группы. Все понятно?
Вадим кивнул. Мещерский промолчал, обиженный на то, что его бесцеремонно вытолкнули из номера, даже не дав рассмотреть, что к чему. Зевкович щелкнул кнопкой рации:
– Коля, поинтересуйся у этого болл-вана, то есть у белл-боя, что он еще трогал в номере, кроме сигнальной кнопки и телефона…
Ефремов щелкнул кнопкой в ответ, что означало: «Ладно, поинтересуюсь…»
Через полчаса в номере 222 орудовала дежурная группа из УВД Центрального административного округа. Помимо двух оперативников и криминалиста прибыл кинолог с огромным лохматым псом, от которого, правда, оказалось мало проку. Он, петляя, потаскал своего хозяина по этажу и остановился перед дверью лифта, ведущего в «Александровский» бар.
«Посыльный в зеленом плаще спускался на другом лифте, – отметил про себя Вадим. – Значит, собака пошла по следу белл-боя и женщины».
Еще через полчаса подъехал начальник местного ОВД, а вслед за ним – прокурор межрайонной прокуратуры и следователь.
– Ну что, геморроя прибавилось?
– Похоже, коммерса[3] завалили. Два выстрела, в грудь и в голову… Две гильзы от ТТ.
– Оперативникам придется отработать жилой сектор на этаже, – предупредил начальник ОВД Жору Зевковича. – И еще понадобятся для беседы все сотрудники отеля, которые в последние два-три часа находились поблизости.
Следователь пробыл в номере недолго и спустился вместе с Зевковичем в операторскую. Начальник ОВД и прокурор еще некоторое время понаблюдали за работой бригады, обменялись несколькими фразами и ушли.
К «Националю» подъехала «скорая». Носилки быстро вынесли из номера к дверям, ведущим к служебному лифту.
– Двадцать первый!.. Открой решетку во внутренний дворик… Чтобы не через служебный вход выносить этого… ну, убитого…
Вадим провожал взглядом носилки, покрытые синей простыней, из-под которой выглядывали подошвы дорогих замшевых ботинок.
«Интересно, кто этот несчастный ей? Любовник? Друг? Коллега? Какая странная смерть. Прямо в центре Москвы, в пятизвездочном отеле…»
– Только этого нам не хватало, – услышал он голос над ухом. За его спиной ежился в брезгливом отвращении ночной менеджер. – Теперь журналюги намотают сопли на кулак! Всех гостей отвадят. Скандал. Опять – убытки…
– Да, – рассеянно кивнул Вадим, – убытки.
Молодая женщина из 222-го номера была безутешна. Она рыдала в операторской, пока оперативник записывал показания. Григорьеву показалось, что ее красивое лицо вмиг постарело и как будто утратило прежние яркие черты, словно на безукоризненный акварельный рисунок кто-то выплеснул
Коммерс – коммерсант, бизнесмен (
