это? – Почти криком с акцентом на «это» повторил Бойко.
Кровь хлынула к голове. Я слышал, как учащённо застучал пульс в ушах. Стало жарко. Но ни одной мысли кроме желания разбить это проклятый ноутбук.
– Это запись произошедшего вчера в этом кабинете. – Спокойным ровным голосом, которому сам удивился. – Полагаю, действующих лиц ты можешь определить без моей подсказки.
Странно, но сразу же ощутил сильное облегчение, словно меня освободили от ответственности, которую я сам считал непосильной. Закрыл ноутбук и положил рядом с собой. Откинулся на спинку. Словно сторонний наблюдатель, принялся рассматривать стоящего в двух метрах от меня хозяина кабинета. Что-то в его позе было не естественным. Внутри него, явно, шла борьба, от исхода которой зависело следующее движение. Но борьба продолжалась.
– Если ко мне больше нет вопросов … – Нерешительность моего визави предала мне уверенность, переходящую в наглость.
Предпринял попытку подняться с диванчика. Бойко остановил меня, положив руку на плечо. Сел рядом, прямо на ноутбук. С видимым раздражением вытащил его из-под себя и отбросил в сторону с выражением брезгливости на лице. Просидели молча с минуту.
– Думаю, Ольге ты это ещё не показывал.
– Что ты! – Гримаса испуга была красноречивее слов. – Нет. – Уже спокойно. – И не собираюсь.
Последняя фраза адресовалась не мне. Такая быстрая смена настроений хозяина кабинета свидетельствовала лишь о том, что никакого видения развития ситуации у него нет. Я тоже не знал, как себя вести.
– Давно? – Еле слышно произнёс Бойко. – Как давно вы встречаетесь? – Уже твёрже. – Где обычно это происходит?
– Я не стану тебе ничего говорить. – Так же спокойно ответил. – Ты должен понимать, это не только меня касса-…
– Да пойми же! – Перебил меня. – Мне нужно знать!
В этом «нужно знать» была мольба.
– Вчера, это был второй раз.
– Второй! – Чего больше было в этом возгласе: удивления или надежды, что всё ещё можно поправить.
– Да. И если бы ты вчера чуть больше внимания уделил жене, а не гостям, то и его бы не…
– А первый? – Мою фразу он не слышал. – Когда первый?
– В Питере. Летом.
– Да, я помню, в каком приподнятом настроении Оля вернулась из той поездки. – Эта фраза тоже была не для меня. – А я решил, что дела хорошо порешали.
Мне просто физически стало тесно на диванчике. Я встал и отошёл к окну. Развернулся и посмотрел на Бойко. Похоже, он не заметил моего отсутствия рядом. Ещё одна минута молчания.
– Дальше. – Взял на себя бремя ведущего диалога. – Дальше как будем? Делать вид, что ничего не случилось, не получится. И Оля рано или поздно узнает об этом разговоре. И о записи.
– Ты ей пока не говори ничего. – Глядя в пол. – И не встречайся с ней…
