были налажены и дружба с персоналом тоже.
Проблемы начались спустя несколько месяцев моей работы. После нового 2012 года, когда школа перешла на украинский язык преподавания, старого директора уволили на пенсию, и новым директором стала бывшая завуч. Ей очень хотелось по руководить, и она начала придираться ко всему персоналу, что не минуло и меня. И вот, однажды, она пришла утром до начала занятий и увидела, что в дверях столовой стоит мама девочки первоклассницы, которая вошла туда за пирожком.
– Вы, куда смотрите?! – едва переступив порог, стала говорить новоиспеченная директор. – Я вас спрашиваю?! – уже крикнув мне, как своему подчиненному, и все больше раздражаясь, на мое безразличие и спокойствие.
Подлетев в истерике к перепуганной маме девочки, директор школы начала кричать:
– Вы, кто такая?! Вы знаете, что посторонним сюда запрещено входить?!
Перепуганная мама, не знала, что ответить. Я пришел на выручку.
– Простите, уважаемая Галина Александровна, но это мама первоклассницы.
В это время появилась в дверях столовой девочка с пирожками.
– А, вы, почему вмешиваетесь сейчас?! – истерически стала непроизвольно кричать директор на меня.
– В первых смените тон. Я вам, Галина Александровна не подчиняюсь, и требую вежливого обращения! – повысил голос и я.
– Ах, так, он еще вздумал хамить! Ну, подожди, я позову сейчас твое начальство, что бы духу твоего завтра здесь не было! – она бежала по фойе, и кричала в истерике.
Я ринулся следом за директором и вдогонку выкрикнул:
– Да кто тебя, дуру поставил руководить, тебя к детям вообще нельзя допускать!
Директор взлетела по лестнице на второй этаж, и слышны уже были ее торопливые шаги по длинному коридору к своему кабинету. Больше она не показывалась. Я спокойно выполнял свои обязанности, и где-то, около двенадцати часам, появился наш директор Мовчун Николай Иванович. Это был тучный средних лет человек. Очень рассудительный руководитель и строгий бескомпромиссный человек, умевший спаять из разных людей крепкий и организованный коллектив охранной структуры. Под его руководством работалось и трудно, и надежно в плане точного соблюдения правил и предписаний охранной службы. Увидев меня, он быстро приблизился и подав руку, поздоровался со мной.
– Ну, что здесь стряслось? – тихим голосом проговорил он, предлагая жестом выйти на порожек школы для разговора. Мы знали, когда Мовчун говорил так, это означало одно, либо тебя уволили, либо выписали не подъемный штраф. Мы вышли на терассу к поручням лестницы.
– Ну, рассказывайте? – Его внимательные карие глаза впились в меня, острыми иглами буравя мозг.
– Истеричка, а не директор. Такую руководительницу к детям за сто километров допускать нельзя. – Начал я, пытаясь перейти на жалостливый и оскорбленный тон.
– Я
