– на первый, с первого – в пивбар «Висла», вроде бы Дрын с кем-то туда этим вечером собирался.
Утомившись от беготни, на поиски в «Вислу» Андрей не отправился, а стал допрашивать народ конкретно: собственно, когда Дрына в последний раз видели? И выяснил, что видели конкретно позавчера, наутро после временного его переселения на улицу Чайковского – ходил по общаге, неудачно пытаясь занять рубль, и вид имел хмурый, вялый и невыспавшийся (то есть такой, как и обычно). А потом просто пропал.
Андрюша к девчонкам: Дрын не появлялся, не звонил? Нет, отвечают, самим любопытно, дважды звонили – никто трубку не берет.
Позже, уже к полуночи, спустились вниз к вахте, снова позвонили – ни ответа, ни привета. Исчез Дрын, испарился. Надо ехать, но ночью совершенно не хочется. Не тянет почему-то темной ночью в нехорошую квартиру, бесследно растворившую почти двухметрового парня. Стали друг друга успокаивать – загулял, засиделся в гостях, с кем не бывает. И сами себе не очень-то верили. Не на что было гулять Дрыну, и в гости за пределы общежития ходить не к кому…
Поехали на следующий день, в самое светлое время, плюнув на занятия, опять вшестером и почти в том же составе. Только Катюха отказалась, попросив вернуть образок, если получится. Взамен нее под знамена воинствующего материализма призвали Дениса Веткина, парня высокого и плечистого, но очень мягкого, даже робкого, большого любителя кошек. Впрочем, не бывав в квартире, на экспедицию согласился он охотно, считая все это весьма забавным, вроде верчения блюдца или гадания при свечах…
Долго, минут пять, стояли шестеро атеистов на лестничной площадке, пытаясь уловить хоть какие-то звуки из-за запертой двери – тишина была там мертвая. Наконец, Денис взял ключи у робеющей Люды, отпер дверь и решительно вошел внутрь, за ним протиснулись остальные, гораздо медленнее и осторожнее.
– Ну вот, все в порядке, – не разуваясь, Денис пересек прихожую и вошел в открытую дверь комнаты, – э-э, да у вас тут окно разбито, похоже, хорошо наш Дрын погу… – Денис осекся на полуслове, по инерции сделал еще шаг и застыл. Девчонки и Андрей зашли и тоже остановились у порога.
– Ой, – пискнула Оля.
Больше никто ничего не сказал…
…Окно действительно было разбито, сквозняк шевелил полузадернутые занавески, осколки остро поблескивали на дубовом паркете. Но никто не обращал на них внимания, потому что на нерасстеленной кровати лежал вытянувшийся во весь рост Дрын. Он мог показаться спящим, если бы не давно запекшаяся, почерневшая кровь на верхней половине лица… Несколько так же запекшихся кровавых пятен виднелись и на покрывале кровати.
– П-послушайте, здесь нельзя ничего т-трогать, н-надо позвонить, вызвать… – Андрюша бочком двинулся в прихожую, к телефону.
И тут его растерянный лепет и потрясенное молчание остальных прервал громкий и зловещий звук, резанувший по натянутым нервам, – бом-м-м! – все вздрогнули и невольно обернулись – бом-м-м…, бом-м-м…, бом-м-м… – часы мрачно отбивали полдень.
