от кислоты каждое звено цепочки казалось делом ненадежным.
Походил еще, обзавелся источником парафина – двумя упаковками толстых свечей. Больше ничего, необходимого для задуманной операции, в голову не приходило. Но Паша бродил и бродил между ларьков, контейнеров и прилавков – возвращаться домой, где в ванной расположилась Лющенко, не хотелось.
Лишь ближе к вечеру, когда продавцы начали сворачиваться, а толпа покупателей поредела, Шикунов волей-неволей отправился восвояси.
Снова втискиваться в троллейбус Паша не стал – в этот час с рынка уезжали слишком многие. Поехал на маршрутке, благо та доходила почти до дома. Но и это средство передвижения не оказалось оптимальным – под вечер Ленинский проспект был забит пробками.
… Микроавтобус полз со скоростью пятьдесят метров в минуту. Жара внутри раскалившейся на солнце металлической коробки стояла несусветная. В открытые окна вместо свежего воздуха врывались выхлопные газы… Но немилосердно потеющего Шикунова охватил вдруг ледяной холод. ЖАРА!!! – чуть не завопил он. Всем известно, что происходит на жаре с мертвецами. В ванную, допустим, солнечные лучи не попадают – зато вдоль стенки там идет змеевик с горячей водой. И что станет с Лющенко за двое с лишним суток при такой температуре? Ничего хорошего. Вонь будет стоять на всю квартиру. Хуже того, может просочиться на лестницу.
В памяти у Паши всплывали истории об одиноко живших людях – и одиноко умерших – обнаруженных мертвыми именно по сочащемуся сквозь неприметные дверные щелки запаху… Хотелось выскочить и побежать к дому, обгоняя ползущие в пробке машины.
Он сдержался.
До дома километров семь, не меньше – а затор наверняка возник не так далеко, на углу Кубинской улицы. Странное там место – вроде и обзор не такой плохой, но много лет с непонятной регулярностью сталкиваются машины. Автомобильный Бермудский треугольник какой-то… Паша буквально заставлял себя размышлять об аномальной зоне на пересечении Кубинской и Ленинского, – лишь бы не думать о том, что ждет его дома. И кто.
4.
На лестнице он остановился возле своей двери. Принюхался. И долго не мог понять – не то из-за двери действительно пахнет, не то шутит шутки взбудораженное воображение.
Входить не хотелось, но он вошел. Первым делом потянул воздух носом – вроде ничего особенного, никакой шибающей в нос вони… Обычный запах квартиры, в которой много курили, а потом не проветрили.
Сразу же – не раздеваясь, не разуваясь – Шикунов прошел в ванную. Лющенко лежала на том же месте в той же позе, только пятно крови вокруг головы спеклось, почернело. Преодолевая брезгливость, Паша чуть-чуть сдвинул в сторону ее ноги, вставил пробку, открыл кран с холодной водой.
Ванна медленно наполнялась. Одежда Лющенко темнела, намокала. От кровавого пятна поползли розовые прожилки. Волосы шевелились в неспокойной воде. Когда-то – в далекие школьные годы
