начал отпускать его в город одного. Вчера был вторник, группа сдавала зачет по теме: «Магическое налогообложение». Дариан отстрелялся в числе первых и был свободен как ветер в поле. Парень чуток послонялся по центру, зашел в пару магазинов, а потом словно кто невидимый толкнул его сесть на остановке в первый попавшийся автобус и уехать прочь. Дариан решил, что это неудовлетворенная жажда приключений, и не стал сопротивляться порыву. Безрассудство привело его в незнакомый район, а ноги довели до ближайшего бара.
Место ему не понравилось – от подсобки несло забродившими соленьями, на полу медленно расползалась лужа пролитого кем-то пива, да и компания – все сплошь взрослые и солидные люди, невесть как очутившиеся в этом захолустье, – не слишком радовала, но Дариан остался.
Жертва тоже была тут – женщина средних лет, с короткими светлыми волосами, в сером деловом костюме и легкомысленной нежно-розовой блузке с черной кружевной каймой на воротнике и рукавах. Дариан мазнул по ней незаинтересованным взглядом, сел за столик и начал листать меню, но вторая ипостась неожиданно зло зарычала, требуя контроля над телом. Понимая, что происходит нечто странное, Дариан потянулся к браслету на руке, видимо, рассчитывая связаться с альфой и сообщить о своем нестабильном состоянии, но коричневый ремешок неожиданно лопнул.
Все дальнейшее я видела в розовой дымке ярости и жажды крови. Потерявший контроль оборотень прокрался следом за блондинкой, решившей проветрить свои легкие дозой никотина, по пути трансформировался и бросился на жертву.
Он действовал странно: запрыгнул сзади, повалив женщину на мостовую, практически придушил, но потом зачем-то отпустил, оторвал запонку с рукава, перевернул жертву на спину и перегрыз ее ремень. И только после того, как пряжка серебряным росчерком полетела вслед за запонкой в кучу мусора, оборотень начал рвать еще живое тело женщины на куски. В какой-то момент сам Дариан отключился, а волк, ведомый инстинктами, самостоятельно вернулся в стаю, под защиту альфы.
– Виновен, – с грустью сообщила я, отпуская чужое сознание.
– Виновен… – эхом откликнулась заключенная во мне сила.
Она редко обрывала чью-то жизнь, ведь смерть устраняет причину, но не следствие нарушенного равновесия. Чаще приговоренному давался срок для того, чтобы попытаться исправить или устранить часть проблем, возникших после преступного злонамерения. Исключения составляли нераскаявшиеся социопаты, способные в отведенное время убить еще кого-то, и оборотни с неподконтрольной второй сущностью. Ведь если человеческая личность оборотня не в состоянии обуздать внутреннюю суть, то рано или поздно та возьмет вверх. В лучшем случае в лесу появится очень умный лось или хитрая белка, в худшем – высокоактивный людоед, одержимый постоянным голодом.
Я закинула левую руку за спину, со скрипом дотянулась до левой лопатки, слегка надавила, настраивая полное слияние, и торопливо сместила ладонь к шейным позвонкам. Гладкая, отполированная
