мыча, проводил к нам в подвал. Душевный он был мужик, сколько хорошего сказать бы мог, как утешил бы, если б вообще умел говорить. Детишек любил! Своих бог не дал, так он с дворовыми тютюшкался – то воздушного змея запустит, то ландрина накупит и станет угощать, а то шарманщика во двор проведет и посадит детей вкруг, пока тот ручку крутит. До войны-то шарманщики по дворам еще ходили.
В общем, после волшебных танцев на крыше Ирка стала на какое-то время главной достопримечательностью нашего двора. Но потом слава эта подугасла, на нее уже не ходили специально посмотреть. Да и время ее зенитное заканчивалось. Залка давно растворился – то ли уехал куда, то ли в театре кого нашел помоложе. Приходящих к ней мужиков становилось все меньше, они таяли, от них оставались одни воспоминания и лишь изредка – описанные крышки унитазов в подвальном сортире, пока, наконец, не застрял один, самый стойкий, пьющий, привязчивый и внешне не запоминающийся. «Вам не понять, – гордо говорила Ираида. – Под этой невзрачной личиной скрывается мощный эротизм!» – пыталась она хоть чем-то его оправдать. В общем, съехала вскоре Ирка к своему оставшемуся кевдышу в Замоскворечье, а комнату отдали Поле после многочисленных писем, просьб и заявлений – большой семье пошли навстречу, да и Ароша помог.
Поля победно вошла в освободившуюся жилплощадь, чтобы посмотреть, нужен ли ремонт, хотя, конечно, хотелось бы сэкономить – жили достаточно скромно, и свободных денег не водилось. Окошко Иркино было совсем маленьким и непрозрачным, заляпанным грязью и ни разу не мытым (но хоть целым, и слава богу! – отметила про себя Поля). Хотя сначала показалось, что меньше размером, но нет, это от грязи – решила она. И потолок какой-то закопченный, и запах кислятины – ничем не выветришь. Откуда так пахло, понять никак не могла и вдруг случайно дернула отошедшую грязную обоину, которая с треском обвалилась, высыпав на бедную прабабу живой источник запаха – жирные полчища клопов. Вопрос о думах про ремонт отпал сам собой: чего тут думать – без ремонта никак не обойтись. Сразу был добыт денатурат и керосин, все вымыто-вычищено и обработано, обои все сорваны, щели все заделаны (Ароша постарался). Но и после ремонта Поля всегда аккуратно раскладывала под кроватью пижму, а матрас обрабатывала валерианкой, в общем, делала всё, чему научили во дворе. Чтобы что-то узнать, совершенно необязательно было выходить в город, искать книги, читать справочники или звонить кому-то по телефону. Достаточно было сесть на лавку в круглом дворе и вслух задать вопрос вроде как в воздух, но его тут же слышал какой-нибудь жилец – все форточки были всегда открыты, и через пару минут прабаба получала исчерпывающий ответ, а то и несколько вариантов. Поэтому на задумчивый вопрос в небо: «Интересно, а чем в наше время выводят клопов?» – Поля мгновенно услышала парочку старинных семейных рецептов борьбы с этими домашними насекомыми. Комната, наконец, была очищена от подобойных кровососущих жильцов и готова к заселению. Туда и въехала Лидка, получив отдельную жилплощадь, и все, наконец, вполне удобно разместились.
Милька
Поля завела дружбу с двумя своими ровесницами. Одна была мощной молодящейся бальзаковской
