style="font-size:15px;"> – Черт! Что это?! – вдруг вырвалось у связиста.
– Похоже на войну, – осторожно предположил канонир. – Вот, ваша светлость, что я говорил?
Преображенский не верил глазам. То, что творилось на поверхности планеты, он видел в своей жизни не раз и не два. С орбиты все наземные сражения выглядели примерно одинаково. Примерно так же, как и сейчас.
– Снижаемся. Зависнем на высоте десять километров. Телесистемы на предельное увеличение, аудиоуловители в плотных слоях – на максимум!
– Собьют еще, – предостерег Горох. – Вон как сверкает… Пушки у них не кривые. Могут и в зенит лупануть. Для профилактики.
– Это твоя забота, – отрезал князь. – Мне нужна полная информация.
– Визуальная картинка еще ладно, но звук-то зачем? Эти аборигены наверняка чирикают или воют на все лады.
– С чего ты взял?
– Ну, не по-русски же им говорить!
– Я уже ничему не удивлюсь…
…– Великий Сунджа тебе судья, стратег Ергелан. – Советник Конта поклонился достаточно низко, чтобы его не заподозрили в непочтении, но все же не настолько, чтобы уронить собственное достоинство.
Стратег небрежно махнул рукой и снова взглянул на карту. На подробном плоском макете отчетливо выделялись позиции противника. Они были обозначены красным. Позиции войск Ергелана были синими. В общем-то цвет являлся единственным отличием, но вражеские линии обороны бросались в глаза и раздражали стратега, а обозначения окопов доблестной силеман и – тяжелой пехоты, опоры Ергеланова войска – навевали уныние. Позиционная война длилась уже год. Враги были окружены, лишены связи с тыловыми службами и вообще с кем бы то ни было, но сдаваться не собирались. Шесть силовых крепостей по рукам и ногам связывали доблестное войско, серьезно задерживая его продвижение в глубь континента. А без поддержки силемании все рейды и высадки десанта были бессмысленны. При высадках неповоротливые десантные корабли были слишком удобными мишенями для вражеских сил ПВО и могли садиться лишь на отвоеванном год назад плацдарме, а наскоки штурмовиков пресекались противником еще на первой линии глубоко эшелонированной обороны. Совместить наступление пехоты и прорыв штурмовых эскадрилий к системам противовоздушной обороны противника у Ергелана никак не получалось. В густых лесах даже двухместные мини-машины становились слишком громоздкими, а пешие марши всегда обрывались на сплошных энергополях. Можно было, конечно, выжечь все леса, а генераторы полей расстрелять прямо с орбиты из лучеметов коврового уничтожения, но тогда главный континент мог превратиться в обугленную равнину, и проку в такой планете было бы мало. Сырьевых придатков Тирании хватало и без Семри. Главная же ценность именно этой планеты заключалась в чудесном климате и множестве райских уголков. Воевать в раю следовало с максимальной осторожностью. Так требовал Великий Чин, и ослушаться его Ергелан не смел.
Отправляя стратега в поход против Семри, Тиран Чин, помазанник Великого Сунджи и полновластный Правитель
