одеяло на пол, обнажённый мужчина не очень уверенной походкой поплёлся в душ. Голова кружилась, подташнивало, как при тяжёлом похмелье. Держась за стену, он направился подальше от постели, в которой лежала абсолютно чужая женщина. Он уже ненавидел её за то, что она занимала его пространство и распространяла вокруг свои женские флюиды. Сейчас ему нужно было остаться наедине со своими мыслями и снами. Необходимо было разобраться во всей этой чепухе, которая происходит с ним последние несколько лет.
Холодный душ приносил облегчение разгорячённому телу и воспалённому странными снами мозгу. Мыльная пена смывала налёт претенциозности и равнодушия к окружающему миру. Миру, который он не воспринимал серьёзно, миру, который отнял у него отца и мать в детстве, оставив их с братом круглыми сиротами. Они были детьми, пытавшимися выжить для того, чтобы в итоге возненавидеть людей, которые улыбаются всем подряд и думают, что они счастливы в неведении.
Марк ничего не знал о своей матери и причинах оставить его и брата, как только они родились. Почему их отдали на воспитание в семью людей, которые ненавидели детей и всячески их угнетали? Почему им никто так и не сказал, где похоронен отец и почему это такая тайна? И как во всём этом разобраться, пока не стало слишком поздно?
Выйдя из душа другим человеком, с прочистившимися мозгами, как после ударной порции густого эспрессо, он оглядел квартиру в поисках более-менее чистой одежды. Найдя синие джинсы, Марк натянул их на ещё мокрые ноги, надел белую футболку и чёрный пиджак, взял сигареты и вышел из дома, чтобы прогуляться и окончательно проснуться. Закрывая дверь квартиры, он надеялся, что, вернувшись обратно, обнаружит квартиру пустой. Благо брать там было нечего, да и найти эту дамочку не составило бы труда – они все обитают в одном месте, обычно не меняя дислокацию.
За всю свою недолгую сексуальную жизнь серьёзных отношений у Марка так и не возникло. Ни к кому не было особой привязанности, нежных чувств или осознания того, что необходимо создать семью со всеми вытекающими из этого последствиями. Детей он не любил и старался обходить стороной, чтобы не причинить случайно вреда. Он считал, что дети – это воплощение недоразвитого зла: если в нужный момент не искоренить его, вырастают моральные ублюдки и педофилы.
Он это понял ещё в детстве, когда рос в приёмной семье. Дети видели зло во всём, что их окружало. В каждом движении приёмного отца, который бил за любой проступок, за любое слово, сказанное не вовремя, за каждый взгляд, в котором читалось презрение и жажда мести. Уилл ненавидел детей и избивал некоторых до полусмерти только за то, что они не слушались и часто убегали из дома.
1985 год, Льюисвилл, штат Техас
…Однажды после очередного избиения приёмным отцом они с братом решили сбежать из этого приюта ада, так как очередного избиения просто не пережили бы. Раны на спине были свежие, некоторые ещё кровоточили, оставляя багровые следы на рубашке.
– Я когда-нибудь убью эту сволочь! – Марк плакал навзрыд от боли
