поперхнуться!
Свернув вслед за коридором, я взвизгнул и зажмурился ослеплённый невыносимо ярким светом, а ноги сами остановились, увязнув в чём-то податливо-мягком.
– Блин! – заорал я от неожиданности. – Ну что такое, а?!
– Ну чего ты орёшь, Федька? – раздался откуда-то сбоку очень знакомый голос.
– А? – я осторожно открыл сначала один глаз, потом другой и сквозь выступившие от палящего света слёзы, огляделся.
Море, пляж, солнце. Ага, натуральное такое море, бескрайнее лазурно-чистое, гонящее небольшие волны на белоснежный песок, да ещё и солнце над головой, только не такое, как у нас, а большое, обжигающее и ослепляющее.
– Пить будешь?
Я оглянулся на голос царя-батюшки. Ну да, а кто же ещё?
– Буду, – всхлипнул я, поворачиваясь к Кощею.
Под невысокой разлапистой пальмой стоял большой трон, на котором удобно развалился царь-батюшка, приветливо помахивая мне высоким стаканом, из которого торчал целый букет зонтиков и трубочек.
– Экую отраву они тут на югах употребляют, – Кощей щёлкнул клавишей большого кассетного магнитофона и «Турецкое рондо» Моцарта плавно затихло над пляжем.
Две высокие, полуобнажённые мулатки, стоящие по бокам трона, лениво махали большими опахалами, призывно улыбаясь и покачивая в такт взмахам… ну, всем чем можно покачивать, а уж там было чем, поверьте!
С другой стороны послышался шум, я оглянулся на выстроившихся в ряд улыбающихся каннибалов и завопил:
– Ваше Величество, а они меня съесть хотят!
– Умеешь же ты развлекаться, Федька, – фыркнул Кощей и повёл в их сторону мизинцем.
Юбки из пальмовых листьев исчезли и папуасы оказались облачёнными в белые смокинги, да и вместо копий они теперь держали в руках подносы, заставленные бутылками и разнообразными посудинами с едой и ехидный бриз тут же подогнал ко мне стайку восхитительных ароматов. Мартышки тоже преобразились, правда, не так радикально. Им на хвосты повязали бантики, а в лапы тоже вручили подносы только уже с сигарами, пепельницами, трубками и прочими курительными аксессуарами.
– Сигаретки, – умиленно протянул я, рассматривая запечатанные блоки. – Закурим, Ваше Величество?
– Выпьем сначала, – царь-батюшка протянул мне невесть откуда взявшийся гранёный стакан, наполненный доверху прозрачной жидкостью.
– Сейчас, сейчас! – засуетился я. – Официант! Тащи сюда вон того запечённого поросёнка!
– Ну, за меня, любимого! – Кощей свесился с трона, чокнулся своим стаканом о мой и смачно так, со вкусом влил в себя водку. – Ух! Хороша, зараза!
– Ага, ага, – поспешно пробормотал я и влил в себя содержимое стакана. – Эй, это что?
Я не то что вкуса водки, я вообще ничего не почувствовал, даже просто жидкости, льющейся в меня. С сомнением осмотрев пустой стакан, я поставил
