предприятия в нашем городке вывалили на улицу из рабочих автобусов. Здешние жители всегда считали, да и сейчас так считают, что работать в порту – это верх престижа, а для кого-то и верх мечтаний. Моя мама тоже работала там, а когда-то работал и отец. Но я никогда не хотела быть зачислена в штат портового завода.
«Нет, никогда!» – при этой мысли я передернула плечами. Я была уверена, что этого не случится. Совсем скоро я собиралась уехать из этой глуши, получить достойное образование, работу, а после жить совсем на другом конце земного шара.
«А как же мама?» – Я быстро закусила губу, и улыбка вмиг сошла с моего лица.
«Я заберу ее с собой, куда бы я ни отправилась, – решила я мгновенно. – А вот и она»…
В толпе худощавых и не очень, но непременно одетых в костюмы мужчин, расфуфыренных тетушек, одетых и подстриженных практически на один манер, спешащих домой с набитыми авоськами, выделялось несколько свежих и прекрасных лиц, стройных фигур и светящихся глаз. Одной из них была моя мама, разве что глаза ее светились какой-то особой грустью, но, мне казалось, они светились ярче всех, потому что мы с ней увидели друг друга. Она радостно помахала мне рукой. А я ей в ответ.
– Какая же она у меня красивая!..
Ее тонкое лицо обрамляли светло-каштановые кудри, доходившие до плеч. Глаза цвета неба очерчены густыми, длинными ресницами. У мамы были необыкновенно красивые глаза – большие, светлые и, кажется, бездонные. Жаль, что им так часто приходилось плакать. Мы с ней совсем непохожи внешне. Мои карие глаза с немного восточным разрезом и густыми темными ресницами на фоне смуглой кожи сильно контрастировали с ее огромными голубыми глазами, обрамленными веером светлых длинных ресниц. Она любила заплетать в косу мои длинные густые темно-русые волосы, а мне нравилось наблюдать, как играют на солнце ее светлые мягкие локоны. Глядя на ее прозрачную, почти фарфоровую кожу, мне всегда хотелось быть похожей на маму. А мама, поглаживая мои округлые щечки, то и дело повторяла, что я – абсолютная копия моего отца, за что она любила меня еще сильнее…
Светло-бежевый мамин плащ развевался на ветру, а на плече у нее неизменно висела кожаная дамская сумочка. Истинная леди. Такой я ее знала всегда, такой она навсегда и осталась в моем сердце.
– Привет, Кузька! Как я рада тебя видеть, мое солнышко. – Она нежно обняла меня, крепко прижав к себе, и украдкой вдохнула аромат моих волос. – Ты снова пахнешь солью?
– Ты же знаешь, что у моря мне легче пишется. Привет, мамочка, – я поцеловала ее в шоку. – Может, тебе не стоит называть меня так на людях, я ведь уже большая девочка, мне – семнадцать, помнишь?
Мама ласково провела рукой по моим длинным волосам и аккуратно чмокнула в лоб.
– Хорошо, милая, только ты же знаешь, что для меня ты всегда мой Кузнечик счастья. – Она заглянула мне в глаза, и я ощутила всю теплоту и силу материнской любви к своему единственному
