цепи»: «Вот какие дела злые и скверные, которых святой Христос велит избегать… пьянство, объедение, грабеж, насилие, непослушание, нарушение божественных писаний (и) божьих заповедей, разбой, чародейство, волхование, ношение масок, кощунства, бесовские песни, пляски, бубны, сопели, гусли, пищали, непристойные игры, русалии», – пишет М.Г. Рыцарева[9].
Гонения усилились в XVI–XVII вв. Светская власть, всячески подогреваемая духовенством, издает указы, ограничивающие или вовсе запрещающие выступления скоморохов. Именно с этого момента прослеживается новая тенденция в существовании «игрецов» и «гудошников».
Шуты объединяются в артели по несколько десятков, иногда сотен, человек и отправляются бродить по городам и весям в поисках хлеба насущного.
«Стоглав» упоминает о таких толпах скоморохов: «Да по дальним странам ходят скомрахи, совокупясь (объединяясь) ватагами многими до шестидесяти и до семидесяти и до ста человек, и по деревням у крестьян сильно (т. е. насильно) ядят и пиют и с клетей животы грабят, а по дорогам разбивают (разбойничают)».
Бродяжническая жизнь, непрерывное пение и плясание на пирах и праздниках, естественно, вели к разгулу и пьянству и, как следствие, выводили на преступную дорожку.
В дошедшем до нас образце фольклора сложившаяся ситуация прослеживается очень четко.
«Воры-скоморохи»
Скоморохи. Старинная гравюра.
Веселые по улочке похаживали,
Гусельцы, волынки понашивали,
Попросились у бабушки-старушки ночевать:
«Бабушка-старушка, пусти нас ночевать,
Гудков посушить да струнок посучить!»
Бабушка-старушка радешенька,
Отворяла ворота широкошенько,
Пускала веселых веселешенько.
Как у бабушки посижанушки,
Посижанушки красны девушки,
Как тут веселые порасхвастовались:
У кого есть полтинка, у кого есть рубелек,
У кого есть рубелек, подавай нам на гудок!
Не нашли своей родной матушки.
Из куниц шуба лежит на грядочке,
Бабушка-старушка на печи в углу сидит,
Через грядочку глядит, таку речь говорит:
«У меня ли, у старушки, есть четыреста рублей!
Во кубышечке лежат, в подпольице стоят».
Первый веселый стал в гуселечки играть,
Другой веселый под гуселечки плясать,
Третий веселый половницу подымать,
Кубышечку выставлять.
«Hy пойдем, братцы-ребята, под ракитов куст,
Станем денежки делить, будем бабушку хвалить
Бабушка Федора, проживи, радость, подоле,
Покопи денег поболе!
Мы твой дом найдем – опять зайдем.
Как тебя дома застанем, так тебя убьем,
Тебя дома не застанем, так твой дом сожжем!»
До поры царские грамоты и указы, в общем-то, имели мало успеха.
Но со вступлением на престол Алексея Михайловича, который (…) с омерзением относился ко всякого рода отечественному скоморошеству, даже на собственной своей свадьбе
Рыцарева М., «Русская музыка 18 века» (см. библиографию).
