выложили серп и молот. Не привыкшие ещё к таким перелетам, могучие ящеры, тормозя, вспахали когтями бетонные полосы. Отважных подростков встречали разноцветные кубинские дети с цветами, а также группа бородачей в военной форме. Самого высокого и бородатого звали Фиделем Кастро. Он тут же взошёл на трибуну и начал говорить речь. Сэми, учившая в школе испанский, тихо переводила Юре, приятно щекоча дыханием ухо. Великий команданте объявил, что теперь, когда на помощь Острову свободы пришли юрские гиганты, уже никто не помешает им строить социализм с кубинским лицом. А Америка, заживо гниющая под маской сытого процветания, обречена на крах и историческое забвение. Говорил он так долго, что измученная перелетом Фрида грохнулась в голодный обморок, чуть не задавив нескольких героев Сьерра-Маэстро. Срочно пригнали грузовик свежих тунцов, и героические динозавры смогли наконец подкрепиться.
Вскоре из СССР прибыл с зерном сухогруз «Василий Чапаев». В опустевшие трюмы определили Змеюрика и Фриду, а также большой запас рыбы и мяса. Под покровом ночи и конвоем подводных лодок судно взяло курс на родину. Саманте и Юре выделили по отдельной каюте, но они каждый вечер встречались на корме, смотрели на чаек, кружащихся над пенным следом, как наши грачи кружат над весенней бороздой, и целовались. Юра хотел снова потрогать Сэми где обычно, но она почему-то не разрешила. Мальчик обиделся, не подозревая, что у женщин, даже ещё совсем маленьких, это называется любовью…
По возвращении в Москву отважный школьник был приглашен в большой гранитный дом, перед которым высится памятник первому чекисту Феликсу Дзержинскому. Юрий Владимирович принял тёзку в своем просторном кабинете, крепко пожал руку, поблагодарил за отлично выполненное задание и вручил ему почётный знак «Герой с детства», предупредив, что показывать награду никому нельзя, даже маме и папе.
– Папа с нами не живёт… – вздохнул подросток.
– Мы с ним поговорим, – кивнул «председатель», ободряюще глядя на мальчика сквозь толстые очки.
Саманта, конечно, не захотела возвращаться в Америку, к своему отцу, готовившему для человечества конец света. Она попросила политического убежища в СССР и поселилась у Юры, поступив в ту же спецшколу – к радости Олимпиады Владимировны и огорчению Ленки Зайцевой. Чтобы девочка, привыкшая к западному комфорту, достигнутому исключительно за счёт ограбления стран третьего мира, не испытывала неудобств и учитывая её заслуги перед советской страной, Шмаковым дали большую квартиру в новом кирпичном доме на Таганке. Узнав об этом, а может, и по какой-то другой причине, беглый муж Лии Павловны вернулся в семью. Юра и Саманта жили теперь каждый в своей комнате, но каждый вечер сходились на широком балконе, чтобы полюбоваться московской красотой.
Змеюрика и Фриду разместили в благодатном Крыму, недалеко от Фороса. Вскоре ящеры дали обильное потомство, которое целыми стаями носилось над ковылями, горами и бухтами под радостные крики земледельцев,
