лакея в малиновой ливрее. Слуга шел к бальному залу с серебряным подносом в руках.
«Это просто абсурд», – подумал Майлз, стиснув зубы. Оставалось надеяться только на то, что это всего лишь письмо. Ну не может же быть, что ему придется мучиться, общаясь с еще одним посетителем. Давно пора напомнить прислуге об обязанности выгонять всех незваных гостей.
Неслышно ступая по ковру, он быстро пошел вперед и встретил лакея на полпути к залу.
– Джордж, мне нужно сказать вам кое-что…
И только сейчас Майлз заметил женщину.
Она тайком кралась по коридору, перебегая от колонны к колонне. Золотой пояс перехватывал талию платья цвета темной бронзы, а широкие поля соломенной шляпки отбрасывали тень на ее лицо, пряча ее черты от его взора. Майлз, прищурившись, посмотрел на нее, и она тут же пропала из виду, явно метнувшись к стене.
Он сделал шаг вперед.
– Это, черт возьми, еще кто? – рявкнул он.
Джордж оглянулся через плечо.
– Прошу прощения?
– Я о женщине, которая прячется за колонной. Она шла следом за вами.
Лицо лакея побелело, как его белый напудренный парик. Он протянул хозяину поднос.
– М-м… К вам посетительница, ваша светлость. Она весьма настойчиво требовала аудиенции. Я попросил ее подождать в прихожей.
Майлз схватил с подноса визитную карточку, на которой аккуратным почерком было выведено: «Мисс Б. Джонс».
Это имя ни о чем ему не говорило. Но у герцога появилось мрачное предположение о ее намерениях. Вот уже несколько лет светские дамы под множеством предлогов пытались проникнуть в Эйлуин-Хаус. Одна очень удачно растянула лодыжку, проходя мимо его дома. Другая утверждала, что привезла личное послание от управляющего одного из его поместий. Третья ссылалась на дружбу с его покойной матерью. Их коварные замыслы объединяла уверенность в том, что герцог-холостяк должен нуждаться в жене.
– Так что, мне выставить ее? – сильно нервничая, спросил лакей.
Майлз смял визитную карточку в кулаке.
– Нет. Я сам с ней разберусь.
Швырнув смятый комок бумаги на поднос, он пошел по коридору к месту, где она пряталась. Толстый ковер заглушал звук его шагов. Мисс Б. Джонс, должно быть, так и не расслышала их, потому что выглянула из-за огромной колонны.
Она подняла на него широко раскрытые глаза. Оборчатый край полей шляпки образовывал овальную рамку вокруг ее лица. И на этом, в общем-то, ничем не примечательном лице выделялись только темно-голубые глаза, которые по глубине и богатству цвета могли бы сравниться с лазуритом.
Майлз остановился, как ни странно, он был удивлен. Он лишился способности разговаривать. Перед ним была не наивная дебютантка, а зрелая женщина. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, мисс Джонс обнимала колонну, а он был поражен странным ощущением какой-то связи между ними.
