сержанта Зубина, которому оставалось совсем немного до приказа об увольнении и который во время боя спасал раненых, оттаскивая их за валуны. В самом конце боя он прикрыл собой выскочившего из горящего БМД оглушенного механика-водителя. Посмертно его представили к ордену Славы. В Питере у него остались мать и любимая девушка, которую он любил еще со школы. Они вместе учились в политехническом институте и планировали пожениться. Спустя время Пархомин скажет о нем, что настоящим героем может быть только такой человек, который умеет по-настоящему любить.
Десятеро были ранены, практически все – тяжело. Радисту Саулюсу оторвало ноги ниже колен. Он стонал и периодически терял сознание. Врач был всего один, он пытался всем помочь. Стали прибывать вертолеты и забирать раненых и погибших. В полуразрушенной мечети солдаты нашли большой склад с оружием, обмундированием и книгами.
Жека до этого боя молился Богу, прося о своей защите, но в этот раз он обратился к Нему с отчаянными вопросами: «Почему так? Почему страдают невинные? Почему молодые становятся калеками? Зачем эта никому не нужная война? Что эти ребята сделали Богу плохого? Почему, чем религиознее душман, тем он более жесток? Объясни мне, Бог, почему все это происходит? Зачем Тебе наши страдания? Почему я именно здесь, и Саулюс, и Зубин? И пострадал не я, а они, хорошие ребята, которых ждут любимые девушки, родители, и они хорошо учились. Я хочу знать, почему? И еще: хочу что-то сделать, чтобы этого никогда не повторялось…»
Они вернулись на базу. Настроение у всех было очень тяжелое. Им дали два дня на восстановление. Пятнадцать новых солдат, недавно прибывших из учебки, должны были заменить выбывших. Прапорщик принес спирт, чтобы помянуть погибших, и все напились, кроме Пархомина – тот никогда не пил, не курил и не поощрял этого. Он считал, что вредные привычки делают человека рабом и болезненным человеком во всех отношениях. Но на этот раз он не вмешивался, так как почти не выходил из каптерки и был занят множеством дел.
Через два дня они получили задание – закрепиться на высоте и докладывать обо всех передвижениях противника, стараясь не вступать в бой. Это была заброшенная деревенька. Они заняли там позиции. Уже на следующий вечер несколько душманов попытались войти в деревню, но когда они приблизились, по ним открыли огонь: двое были убиты, а один скрылся. Было понятно, что это разведка и что душманы теперь о них знают.
И действительно, рано утром их начали обстреливать. Завязался серьезный бой. Пархомин взял Жеку, еще двух опытных бойцов, радиста, и они перебрались в пустой дом, стоявший на возвышении в стороне. Оттуда был лучший вид для обстрела наступавших душманов и для командования боем.
Пархомин приказал им занять позицию, беречь патроны, стрелять наверняка. Им пообещали подкрепление, но проходили часы, а его все не было. Позднее выяснилось, что этим утром были сбиты два вертолета и практически уничтожена автоколонна. Солдаты отстреливались, но потихоньку их брали в кольцо.
Душманы наступали
