Возможно, боится ее состояния. Из гостей обычно только друзья Джастина. В общем, по моему мнению, девочка просто чахнет от недостатка любви и теплоты. Мы ведь все люди разные. Кто-то стойко переносит строгость и контроль, а кто-то без эмоций увядает. Вы молодая, если сможете и вам не в тягость, попробуйте ей помочь, ведь сами росли без матери. Я думаю, что вы понимаете, о чем я говорю
– Конечно все понимаю. Я осталась без матери, когда мне было пять лет. Отец горевал года три очень тяжело. Он почти не обращал на меня внимания. Потом стал завязывать какие-то бесконечные любовные связи. Ему было не до меня. Затем женился. Мачеха была молодая и не особо вникала в дела заботы обо мне. А отец от меня требовал идеального порядка, воспитывал как солдата. Моей отрадой была моя няня. Она дарила мне безграничную любовь, поскольку детей своих у нее не было. Я в полной мере могу сказать, что она стала для меня матерью в то время. Она научила меня всему – состраданию, любви к ближнему, вере, надежде, выдержке. Привила любовь к искусству. Рисовать научила меня тоже она, увидев мои способности. Потом отвела в художественную школу, которую я закончила с отличием. Если бы не она, я даже не знаю каким человеком стала бы. Поэтому да, я понимаю все, о чем вы говорите. Я постараюсь помочь, чем смогу. Скажите, а чем граф занимается?
– У него своя судостроительная компания. И рудники по добыче золота на юге. Очень и очень богатый человек. Он часто уезжает по делам на месяц – два. Я думал, что вы будете работать над картиной как раз в его отсутствие. Но в последнее время он практически не отлучается никуда, поскольку дочери стало значительно хуже.
– А как вы стали работать у него? Вы не похожи на человека слишком сдержанного и жесткого, если таковых подбирает себе в качестве работников граф. Так ведь?
– Я сам из Америки. Я журналист. Бывший. Писал как-то статью о добыче золота у него на руднике. Там и познакомились. Ему понравилось, что я совсем не заискиваю перед ним, мы даже повздорили были насчет каких-то моментов. Так он и предложил быть поверенным в его делах. Вообще, конечно, семейство своеобразное. Не хочу вас пугать, просто надеюсь, что вы в первый же вечер не сбежите оттуда, если будете морально готовы.
– Мне уже не по себе, если честно.
– Ну вот, я вас напугал. Вы не подумайте ничего такого. Просто везде строгость, контроль, соблюдение правил и прочее. Это напрягает. А так человек то он порядочный, наш граф. За это не переживайте.
– Строгости и контроля я не боюсь. У нас дома завтрак подавали всегда ровно в восемь утра. Если я опаздывала на пять минут, то меня его лишали. Так что…
– Вот и чудно. Значит, я не ошибся в вас.
– Сколько ему лет графу?
– Сорок исполнится зимой.
– Он один живет?
– Живет один. Личную жизнь он не афиширует, – уклончиво ответил Генрих, и я поняла, что лезу не в свое дело.
– Ладно, господин Генрих…
– Можно просто Генрих. Мне было бы приятно быть с вами на «ты».
– Хорошо,
