англичане? Царила Виктория, а правили банкиры. Но и королева, и знать, и банкиры – все хотели править миром и получать от этого свой немалый кусок пирога. И тут Николай со своим самомнением, с претензиями на какой-то там по счету Рим, с желанием носить титул защитника православия, из которого вытекало, что он – единственный защитник христиан в Османской империи. Ну и проливы – куда же без них? Николай спал и видел, как однажды к воротам Константинополя будет прибит его щит, София сбросит полумесяцы и вновь покроется крестами, а Россия жерлами своих пушек будет регулировать проход через Босфор. Церковь Рождества в Вифлееме будет собственностью православной церкви. И не Константинопольской, а Московской. В вопросе о церкви противником был Ватикан. В вопросах о проливах – и англичане, и французы. Не говоря о турках.
Турки, Блистательная Порта, Османы – сколько Лев Петрович себя помнил, столько Россия и воевала с южным соседом. Турки были повсюду: в Молдавии и Валахии, в Крыму, на Кавказе. С турками приходилось воевать, заключать мир, истребовав для России право защищать интересы православных в их империи, опять воевать. Константинополь бросался под крыло то к Вене, такому же давнему своему сопернику, как Петербург, то к Парижу, отдавая Франции контроль над христианскими святынями в Палестине. То к Лондону, который тут же заставлял Османов принимать выгодную для британских банкиров позицию.
Все эти империи давили слабеющий восток оружием, но ревностно следили, чтобы кто-то не вырвался вперед.
На исходе лета 1852 года под стены Стамбула пришел 80-пушечный линейный корабль «Charlemagne», а уже в декабре ключи от церкви Рождества Христова были отобраны у православной общины и переданы Франции. Ватикан торжествовал! Россия стягивала войска к границам Молдавии и Валахии. «Отмстить неразумным…»?
Неблагодарный Франц-Иосиф, правящий Австрийской империей, спасенной штыками николаевской армии от развала в сорок девятом голу, когда восстали венгры, тут же начал собирать свои силы в кулак, не желая, чтобы лакомый молдавский кусок достался России. Прусский дядя Николая на это никак не отреагировал.
Англичане вообще полагали, что России не место в кругу морских держав, поэтому твердо решили, что русский Черноморский флот существовать не должен.
В начале 1853 года в Константинополь прибыл русский посол князь Меншиков. Да-да, тот самый, который сейчас в Крыму армией командует. Он заверил Абдул-Меджида, что Николай хочет укрепить узы добрососедства между двумя империями. Для этого Турция должна признать права Элладской церкви на святые места в Палестине, а России должно быть предоставлено право протекции над двенадцатью миллионами христиан в Османской империи, что составляло почти треть всего населения. Все это должно было быть оформлено в виде договора.
В это время английский премьер Абердин заключил соглашение с французским императором Наполеоном III о совместных действиях против России, которая чересчур возомнила о себе. Союзники
