числа. – Цзямин подтолкнула тетради обратно к Чжу Инь.
Иногда она давала Чжу Инь списать домашнюю работу, но не всегда.
Нахмурившись, Чжу Инь продолжала плести косичку. Она все еще злилась на Цзямин за то, что произошло.
– Цзямин, я же твоя лучшая подруга? Лучшая? – спросила она.
– Угу, – ответила Цзямин, обводя взглядом лекторий.
– Во всем мире?
– Ну да.
– Почему?
Цзямин рассмеялась и повернулась, чтобы посмотреть на Чжу Инь. Она такая красивая.
– Потому что я хочу быть такой, как ты, – ответила она.
– Врешь! – воскликнула Чжу Инь, но было видно, что она довольна. Ее черные глаза вспыхнули, и в этих черных зеркалах в мельчайших подробностях отразилось все, что находилось перед ней. Цзямин действительно любила общаться с Чжу Инь; ей нравилось то, что Чжу Инь в любую секунду можно развеселить.
Цзямин зевнула. Скоро будет дождь – настоящая, мощная гроза. На улице вдруг резко потемнело, однако никто в лектории, похоже, этого не заметил.
Школьники играли на своих телефонах, переписывали домашнюю работу, читали комиксы или «желтые» журнальчики, дремали, курили, хихикали, ели… Они, словно записочки, которые передают по классу, постоянно бродили взад-вперед и пересаживались. Те, кто любил тишину, располагались на двух первых рядах, чтобы на три часа с головой погрузиться в решение дополнительных задач. Каждый день было одно и то же. В свете ртутных ламп цвета и очертания тускнели, а беспокойные, выпирающие юные тела колыхались под одеждой. Среди негромкого гула иногда раздавался крик или смех. В воздухе гармонично смешивались запахи снеков из лапши «Енотик», ветчиннорубленой колбасы, лака для волос, резиновых сапог. Цзямин наслаждалась ощущением погруженности в среду и бездействием.
Ее сердце переполняла любовь ко всем.
– Плохо спала? – спросила Чжу Инь.
– Переела, – ответила Цзямин.
– Что у тебя с волосами? Потом помогу тебе привести их в порядок.
– Хорошая мысль.
Бам! Дверь с грохотом отворилась, и порыв ветра швырнул в лекторий песок и камешки. Захлопали страницы тетрадей, закричали школьники. В зале воцарился хаос. Штормовой ветер, предвестник дождя, яростно сметал все на своем пути. Оконные рамы скрипели, а стекла в них, казалось, уже готовы треснуть.
Цзямин встала, чтобы закрыть окно; на это уйдет всего пара секунд.
Она увидела Чжана Сяобо, хотя тогда еще и не знала, как его зовут.
Он, пошатываясь, стоял на бетонной стене, окружавшей школьный двор. Стена была высокой, и с каждым годом становилась все выше. Цзямин не могла понять, собирается он прыгнуть или нет. Она подумала, он способен это сделать – может, не сейчас, а когда-нибудь в будущем.
Она увидела, как мальчик сел на стену и достал зажигалку. Он пощелкал ею, но не стал ничего поджигать, а просто уставился на огонек, прикрывая его ладонью
