подсуетиться и найти что-нибудь еще. Действуя скорее импульсивно, Вильям подскочил к уже собиравшемуся уходить казначею.
– Э-э, прошу прощения…
Казначей, пребывая в бодром и радостном расположении духа, доброжелательно поднял бровь.
– Гм? – вопросил он. – Господин де Словв, если не ошибаюсь?
– Да, он самый… Я…
– Спасибо за предложение, но Университет располагает собственными записными кадрами, – отмахнулся казначей.
– Э-э… Я просто хотел узнать, что ты думаешь о новой отпечатной машине господина Хорошагоры, – сказал Вильям.
– Зачем?
– Э-э… Ну, я просто хотел бы знать. Чтобы рассказать об этом в своем новостном письме. Понимаешь? Точка зрения ведущего специалиста анк-морпоркского чарологического учреждения и всякое такое.
– О? – Казначей задумался. – Ты имеешь в виду те писульки, которые ты рассылаешь герцогине Щеботанской, герцогу Сто Гелитскому и прочим подобным людям?
– Именно, господин, – подтвердил Вильям. Волшебники были такими снобами.
– Гм… Что ж, пожалуй, ты можешь написать, что, по моему мнению, это шаг в нужном направлении, который… будет приветствован всеми прогрессивно мыслящими людьми и который наконец втащит наш брыкающийся и вопящий город в век Летучей Мыши. – Под орлиным взором казначея Вильям прилежно зафиксировал эти слова в своем блокнотике. – Кстати, мое полное имя – доктор А. А. Круттивертти, доктор математики (седьмой), доктор чарологии, бакалавр оккультизма, магистр кулинарии… Круттивертти через «о».
– Конечно, доктор Круттивертти. Вот только, э-э, век Летучей Мыши уже подходит к концу. Может, ты хочешь, чтобы наш брыкающийся и вопящий город наконец вытащили из века Летучей Мыши?
– Несомненно.
Вильям записал и это. Для него всегда было загадкой, почему кого-то, кто тем временем брыкается и вопит, обязательно нужно тащить. Почему нельзя просто взять за руку и повести?
– Надеюсь, ты пришлешь мне экземпляр своего письма? – осведомился казначей.
– Конечно, доктор Круттивертти.
– Если еще что-нибудь понадобится, спрашивай, не стесняйся.
– Спасибо, доктор. Кстати, насколько мне известно, Незримый Университет всегда выступал против использования наборного шрифта.
– О, я думаю, настало время раскрыть свои объятия волнующим перспективам, которые сулит нам наступающий век Летучей Мыши, – пояснил казначей.
– Мы… Э-э, как я упоминал, доктор, он уже вовсю отступает.
– Стало быть, нужно поторопиться, не так ли?
– Верно подмечено.
– Что ж, мне пора лететь, – сказал казначей. – Жаль только, нельзя.
Лорд Витинари, патриций Анк-Морпорка, потыкал пером в чернильницу, проламывая покрывающую чернила тонкую корочку льда.
– Почему ты не заведешь себе нормальный камин? – спросил Гьюнон
