неизвестности сводил меня с ума, а воображение рисовало картины одна страшнее другой. Я вдруг подумала, что он маньяк, и сейчас делает для меня гроб, в котором похоронит живой. Я даже ощутила запах свежеструганных досок. Мне не раз приходилось наблюдать, как садовник что-то строгал под навесом. «Интересно, что Вадим с ним сделал?» – подумала я. Но этот вопрос возник лишь на мгновенье. Какая теперь разница? У самой жизнь на волоске. Сергей может уже давно отмучился, а мне ещё предстоит пережить собственное убийство. От такой мысли разбушевавшееся воображение нарисовала картину страшнее первой. Я ясно представила себе перспективу, в которой изувер набрасывает на мою шею веревку и медленно затягивает ее, при этом немигающим взглядом глядя в мои расширенные от ужаса глаза. Страх спазмом сдавил горло и, лишив возможности шелохнуться, сковал все тело.
Наконец, хлопнула дверь, мужчина зашел в дом. Тяжело заскрипели половицы под его ногами. С потолка на мою голову посыпалась труха. Мужчина передвигал какие-то тяжелые ящики. Я зажмурилась и тут же сквозь закрытые глаза ощутила, что стало светлее.
– Вылезай! – прогремел над головой голос моего тюремщика.
– Зачем? – ужаснулась я и разлепила воспаленные веки.
– Тебе что, нравится там сидеть? – Мужчина сделал вид, будто снова собирается закрыть крышку.
Я даже не поняла, как выскочила из подпола.
– То-то! – Он разжал руку, и крышка с грохотом обрушилась на прямоугольный люк.
– Что ты собрался со мной делать? – спросила я, стараясь по выражению лица мужчины понять, какие у него планы в отношении меня.
– Ещё не решил, – признался он.
– А зачем решать? – вкрадчиво начала я и предложила: – Отпусти и всё…
– Может, я тебя сожру? – выдал он, как само собой разумеющееся.
От неожиданной перспективы быть съеденной, мои ноги подкосились, и я повалилась на пол.
– Да чего ты падаешь?! – Он подхватил меня подмышки и усадил, прислонив к стене.
Я начала слабо подвывать.
– Хватит скулить! – рявкнул он.
Я поперхнулась и разом замолчала в ожидании продолжения.
– Есть хочешь? – спросил он.
Вопрос был задан до того обыденным тоном, что мне даже сначала показалось, будто я ослышалась.
– Что?
– Жрать хочешь? – повторил он.
К горлу вновь подступил ком, а на глаза навернулись слёзы. Я не смогла вымолвить ни слова, но испугавшись, что этот мужлан подумает, будто я не голодна, выразительно кивнула.
Он показал взглядом на стол.
Я увидела какой-то странный похожий на кусок глины предмет, лежавший на кружке с отбитой эмалью.
– Это что? – спросила я одними губами.
– Хлеб с молоком, – пояснил он и добавил: – Коза у меня здесь есть…
Я медленно
