старца своему ученику, в котором духовник говорит следующее: когда идет неприятель сильный, жестокий, один монах облачается в латы, берет оружие и встает навстречу врагу – это глупый монах. А мудрый – лезет на дерево.
Глупость первого в переоценке своих сил. Он, бедный, не понимает, не дает себе отчета в том, что силы неравны. Неравны настолько, что он не только не выстоит, он даже не задержит неприятеля ни на секунду. Его якобы красивая смерть не нужна никому, кроме его собственного тщеславия. Тот, кто надеется выстоять своими собственными силами, искусством, мужеством, уже побежден духом гордости и самомнения, который не позволяет ему трезво думать без эмоций.
Мудрый монах лезет на дерево, то есть, во-первых, бежит, но во-вторых – не в никуда, а туда, где помощь. Лезет на дерево, туда, где его Христос, – вверх.
Мудрый монах имеет природную скромность в оценке своих возможностей и опытность. Опытность, которая приобретена от исповеди к исповеди, от падения к вставанию и опять падению. В нем родился внутренний плач. Печаль о том, что он не просто великий грешник, а уже более о том, что он не в своей власти, что, печалясь о своих грехах, он опять их повторяет. Плачет, встает и опять падает. Он подходит к грани отчаяния и там, на краю погибели, на краю ада, наконец начинает вопить: «Господи! Я не могу, я ничего не могу сделать, я сломлен, я в отчаянии. Очень хочу, но не могу сделать. Только Ты можешь мне помочь, сам я ничего – ноль! Господи, спаси, я погибаю!»
Наконец-то он становится мудрым монахом. Тем, кто лезет на дерево, то есть бежит ко Христу, его мудрость опытная, выстраданная – это духовный иммунитет, который будет работать не только на уровне рассудка, но уже в интуиции.
Я не случайно начинаю именно с этого примера. Не бороться с грехом, а избегать греха. Может, у совершенных происходит иначе, но для нас, слабых, все именно так. Мы бежим, но не просто бежим, мы спешим ко Христу, Христу Спасителю.
Грех начинается в голове. Он приходит в наши мысли во сне или из глубины нашей греховной памяти. Стоит в голове, раздражая наше сердце, ожидая сочувствия. Мудрый уже хорошо знает, что после грехопадения наших прародителей Адама и Евы человечество получило в наследство разбитый, расколовшийся внутренний мир. Ум, сердце и воля, которые были раньше соработниками, разлетелись в разные стороны.
Ум подвижника может трезво понимать, что грех – нехорошо, так нельзя поступать, а сердце вдруг сочувствует греху наперекор уму. Сердце пытается бороться, воли нет, вот нет и все. И мудрый монах понимает это, принимает как данность, как результат грехопадения, испорченности. Поэтому он боится медлить, не начинает бороться, а сразу бежит, бежит умом от этих мыслей. Он старается увести свой ум в сторону. Именно – в сторону Христа. «Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго» – вот именно сюда.
Иначе, если просто от греховной мысли уйти в сторону другой нейтральной или даже доброй мысли – ум в движении от мысли к мысли, от впечатления к впечатлению опять придет к греху.
Наш грешный ум похож на непривязанного пса, который бродит где попало. Он может
