засыпает меня лечебными речами. – Сегодня все в силе?
– Да, будем играть против Джо. Надеюсь, принести крупную сумму.
– Ты всегда приносишь крупную сумму. Поэтому и позволил себе квартиру, вместо того чтобы как все смертные прохлаждаться в общежитии. Кстати, что на тебя нашло?
Выдыхаю. Видимо, я погорячился, и Джейка тоже не стоит впускать так просто.
– Когда нашло?
– Не прикидывайся. Что это была за девчонка? – парень чешет нос и издевательски лыбится. – Ты с катушек вроде слетел. Унесся куда-то. Вы знакомы?
– Были.
– И это все? А как же душещипательная история о том, как…
– Джейк, – я перевожу на него уставший взгляд, – не стоит, правда. Я не хочу об этом говорить.
Парень усмехается. Он привык к тому, что я редко изливаю душу, все мои знакомые к этому привыкли. Однако игры в пивном баре Тима приносят неплохие деньги, и поэтому Джейк не ушел на боковую, отстреливая каждые выходные несколько сотен.
Ему это выгодно, а мне есть с кем осушить пару стаканов.
Взаимовыгодное сотрудничество. Для иных людей – дружба.
– Как собираешься играть, когда… – он косится на мои перебинтованные руки.
Я пару раз пробую пошевелить пальцами. Они до сих пор едва двигаются, но боли я не чувствую. Я уже давно ничего не чувствую.
– Сойдет.
– Принцеска, это бильярд, а не пасьянс.
– Джейк, я же сказал все в норме. Лучше налей что-нибудь.
Слежу за тем, как парень идет на кухню, а сам сажусь в кресло. Голова невольно опускается вниз. Подпираю ее руками и вздыхаю: если бы я знал, чем все кончится, ни за что бы, ни подошел к Китти Рочестер два года назад.
КИТТИ
Стелла сидит на скамейке около главного входа в университет. Она увлеченно читает, то и дело теребит медовые волосы и, кажется, совсем меня не видит. Но я должна подойти к ней. Подойти и извиниться, что не менее важно.
– Стелла! – останавливаюсь перед блондинкой в нескольких шагах. Девушка тут же поднимает на меня удивленный взгляд. – Ты не занята?
– А тебя это остановит?
– Не особо. – Усмехаюсь и сажусь рядом. Соседка закрывает книгу и полностью оборачивает ко мне свое удивительно-красивое лицо. И даже рыжеватые веснушки его не портят. – Я хотела извиниться за то, что нагрубила тебе на днях. У меня голова пошла кругом, и сейчас мне очень стыдно.
– Да брось. Вы – американцы – всегда излишне эмоциональны. Сам Энтони Гидденс, который, если ты не знаешь, великолепный английский социолог, говорил о вашей странной манере все преувеличивать.
– Ну, если так сказал сам Энтони Гидденс.… В любом случае, мне жаль, что я тебе нагрубила. Я не всегда была такой стервой.
– И мне когда-нибудь удастся узнать причину подобного изменения?
– Не знаю.
– Все так плохо?
Пожимаю плечами. Плохо ли? Наверняка, существуют проблемы
