В растерянности Жека не заметил, как присел на корточки рядом с трупом, будто надеясь, что тот напоследок соберется с мыслями и расскажет. Собственно, разочарования большого не было: не имел раньше Жека такой вещи – ну, и не заимеет никогда. Померещилась удача, да мимо проскочила. Бывает. Зато прок есть: не зря же он два года пропадал в школьном подвале, в тире, где стрелять научился так, что подбрось только монетку – и… Пригодиться может. И уже добродушно он тронул мертвеца за плечо:
– Ну что, старый пердун? Фиг теперь из тебя что вытащишь, а?
Но то ли Жека закоченевшее плечо случайно подтолкнул сильней, чем нужно, то ли в неустойчивом положении находилось тело – но только оно вдруг мягко перекатилось на спину. Самурай не расстался и в смерти со своим мечом. Старый чекист мертвой хваткой держал в прижатой к сердцу руке вороненую рукоять…
Спрятав обретенное сокровище понадежней, Жека вспомнил, наконец, и о родителях, и о телефоне, и о том, что на одиннадцать сам же и забил важную стрелку. Первым делом набрал рабочий номер матери, но, услышав ее голос, растерянно замер: у Жеки не было еще опыта чужой смерти, и он совершенно не представлял – как именно следует о ней сообщать.
– Ну давай скорей, что тебе надо, тут телефон ждут, – раздраженно бросила мать.
Жека встретился с понимающим и словно сулящим поддержку взглядом попугая.
– Мам, понимаешь… Тут такое дело… В общем, дед-то наш… Ну, да чего там говорить… Помер…
– Стар-рый пер-рдун, – сказал как отрезал Жано.
2
С третьей попытки Маше Тумановой удалось, наконец, отодвинуть от стены трехстворчатый шкаф. При первой шкаф чуть не рухнул плашмя на столик с крошечным телевизором, уже перемещенный в центр комнаты, а при второй едва не похоронил под собой Машу. Она отдышалась и быстро глянула на свои золотые наручные часики, последний мамин подарок: стрелки как раз слились в одну и указали на двенадцать. Маша отерла мокрое от усилий лицо ладонями и огляделась. Комната являла собой настолько удручающее зрелище, что сердце сразу сжалось в маленький грустный комок. Нет, не успеть, ни за что не успеть. И, главное, как потом поставить шкаф обратно?
– Как это – не успею? – вслух подбодрила себя Маша. – С Божьей помощью… – и тут же поймала себя на мысли, что, если б эта помощь выразилась в ниспослании четы ангелов, временно материализовавшихся в пару рослых неутомимых подручных, то она бы ничего не имела против.
Маша чуть помедлила, словно действительно надеясь, что вот-вот подоспеет подмога, затем тряхнула головой и отдала себе волевой приказ начинать. Легко сказать – начинать: положение было точно таким, как когда люди беспомощно разводят руками и упавшим голосом лепечут: «Не знаешь, за что и взяться…». Нарядные, не распакованные еще рулоны обоев, похожие на аккуратную поленницу, лежали у стены. Клей-трехминутка был вполне готов,
