кулаками, торчавшими из рукавов куртки.
– Балагур, – Саджам разулыбался, радуясь тому, что сумел удивить своих собеседников, – это мой старый друг, Меркатто. Ты поработаешь на нее немного, коли не возражаешь. – Пришелец пожал могучими плечами. – А это… как твое имя, не скажешь ли еще раз?
– Трясучка.
Балагур поднял на миг глаза и снова уставился в землю. Глаза были печальные и странные.
Некоторое время все молчали.
– Он надежный человек? – спросила, наконец, Меркатто.
– Лучший из тех, кого я знаю. Или худший, когда сталкиваешься с его худшей стороной. Мы познакомились в Схроне.
– Что он сделал, чтобы попасть туда, в компанию тебе подобных?
– Все, и более того.
Снова помолчали.
– Не слишком-то он разговорчив для человека с таким именем.
– То же самое подумал и я при первой встрече, – сказал Саджам. – Подозреваю, прозвали его так не без иронии.
– Иронии? В тюрьме?
– В тюрьму всякие люди попадают. У некоторых даже есть чувство юмора.
– Похоже на то. Еще мне нужна хаска.
– Тебе? Я понял бы, если бы брату… а тебе она зачем?
– Старик, с каких пор ты спрашиваешь у покупателей, зачем им товар?
– И то правда.
Он вытащил что-то из кармана, кинул ей, и она поймала это на лету. Сказала:
– Понадобится еще, дам знать.
– Часы буду считать! Всегда был уверен, что ты станешь моей погибелью, Монцкарро. – Саджам развернулся, собираясь уйти. – Всегда…
Трясучка заступил ему дорогу.
– Нож верни.
Из того, что было сказано, понял он немногое, но сомневаться не приходилось – судьба втягивает его в какое-то темное, кровавое дело. И хороший клинок, скорей всего, не помешает.
– С удовольствием. – Саджам опустил тяжелый нож в его раскрытую ладонь. – Хотя советую обзавестись ножичком побольше, если уж связался с нею. – Качая головой, он медленно обвел взглядом всех троих. – Итак, вы, три героя, собрались покончить с герцогом Орсо? Когда вас будут убивать, окажите мне любезность: умрите быстро и придержите мое имя при себе.
С этим подбадривающим напутствием он канул в ночь.
Трясучка повернулся. И наткнулся на пристальный взгляд женщины по имени Меркатто.
– Что ты решил? Рыбу ловить препаршивое занятие. Легче, может быть, чем пахать землю, зато вони… – Она протянула к нему руку в перчатке. На ладони блеснуло серебро. – Я могу нанять и кого-нибудь другого. Берешь свой скел? Или хочешь на пятьдесят больше?
Трясучка угрюмо уставился на блестящую монетку. Случалось ему, если подумать, убивать людей и за меньшее. На войне, в междоусобных драках, в поединках. Где попало и чем придется. Но у него всегда имелись для этого причины. Хоть какое-то оправдание.
