Когда наступит лето, Виссерин сможет спасти только чудо. Осприанцев либо вынудят договариваться о мире, либо уничтожат, в зависимости от расположения духа Орсо. Который, как вам известно лучше, чем многим, чаще расположен уничтожать. К концу года, если не случится никаких несчастий, Стирия в кои-то веки обретет короля. Конец Кровавым Годам. – Морвир осушил бокал и экспансивно помахал им. – Мир и процветание для всех и каждого! Жизнь станет лучше, не так ли? Если ты не наемник, конечно.
– И не отравитель.
– Напротив, для нас и в мирное время работы найдется больше, чем достаточно. Но к чему я клоню – убийство великого герцога Орсо… помимо явной невозможности его осуществления… не служит, кажется, ничьим интересам. Даже вашим. Оно не вернет вам брата. Руку и ноги – тоже. – Лицо ее не дрогнуло. Возможно, правда, всего лишь из-за временного паралича. – Попытка, скорей всего, закончится вашей смертью. А то и моей. И я хочу сказать – бросьте вы эту безумную затею, Меркатто. Остановитесь и больше не вспоминайте о ней.
Глаза ее были безжалостны, как две плошки с ядом.
– Меня остановит только смерть. Моя или Орсо.
– Цена вас не волнует? Боль не волнует? Не волнует, кто погибнет попутно?
– Не волнует, – прорычала Меркатто.
– Я должен абсолютно точно знать, на что вы готовы.
– На все, – лязгнула она зубами.
Морвир буквально просиял.
– Тогда мы можем договориться. На этой основе, и ни на какой другой. С чем я никогда не имею дела, Дэй?
– С полумерами, – ответила его помощница, поедая глазами оставшийся на блюде пирожок.
– Верно. Скольких человек мы убиваем?
– Шестерых, – сказала Меркатто, – включая герцога Орсо.
– Что ж, цена моя такова – десять тысяч скелов за каждого второстепенного, подлежащие выплате по получении доказательства кончины, и пятьдесят тысяч за самого герцога Талина.
Лицо ее слегка исказилось.
– Торговаться, когда клиент беспомощен, – свидетельство дурных манер.
– Манеры неуместны в разговоре об убийстве. И я в любом случае не торгуюсь.
– Значит, мы договорились.
– Очень рад. Противоядие, пожалуйста.
Дэй вынула пробку из стеклянного кувшинчика, окунула в густую выжимку на дне кончик тонкого лезвия и подала ему нож полированной рукоятью вперед. Морвир, глядя в холодные голубые глаза Меркатто, сделал паузу.
Осторожность – на первом месте, всегда. Эта женщина, прозванная Змеей Талина, была опасна крайне. Не знай Морвир ее репутации, не пойми он ничего из разговора, с которым она к нему пришла, ему сказал бы все один-единственный ее взгляд. И в этот миг он самым серьезным образом рассматривал возможность нанести ей другой, роковой укол, сбросить в реку ее дружка-северянина и забыть обо всем.
