поднял руку Валентин. – Вы ведь устанавливали программы на мой компьютер?
– Да, – подтвердил Андрей.
– Так они должны были остаться! – Пашка радостно хлопнул себя ладонью по бедру и пробежал пальцами по клавишам. – Так… Вчерашнее состояние… Ага, точно. Загрузка в семнадцать двадцать пять. Вот чертовка! Нет, я в нее уже влюбился, хотя ни разу не видел!
– Она страшненькая, – предупредил Андрей. – Что там такое?
– Что? А… Программы со встроенным самоуничтожением. Все вычистила, как веником! Какая умница! Под такой системой! Нет, это просто гений в юбке.
– Она не носит юбку, – снова вставил Андрей.
Пашка глянул на него с непониманием:
– Звони ей скорее!
– Номер телефона только у меня дома, в ее письме.
– Поедем все вместе, – предложил Валентин.
Они спустились по лестнице и вышли к машине.
– Ты говорил о сорока миллионах? – напрямую спросил Валентин у Пашки.
– Если разово, то именно столько, – прикинул Пашка. – Ну, минус стоимость оформления патента. На таком уровне это может вылететь и в пятьсот тысяч. Но если устроить аукцион среди компаний, которые выпускают компьютеры, можно поднять и больше. Сам ведь Скотт собирался получить с этого выгоду, а не просто заплатить премию.
Андрей открыл машину, Валентин сел на переднее сиденье.
– Поехали, – коротко кивнул он и прикрыл глаза, откинув плешивую голову на подголовник.
Андрей запустил двигатель, выехал на трассу и хорошенько придавил педаль газа. Солнце нещадно слепило, выдавливая слезы из глаз. Андрей сощурился и нажал кнопку на панели, чуть затемнив лобовое стекло. Рекламные щиты с шелестом пролетали по бокам, словно раскрашенные мельничные крылья, по противошумным экранам плавали блики отраженного света.
– Не гони так, – не открывая глаз, попросил Валентин. – А то сейчас самое время разбиться.
Сверкающие стены небоскребов пускали тысячи солнечных зайчиков, торговый дом на Савеловской отливал ртутным блеском. Андрей много раз мысленно сравнивал город с растущим кристаллом, и сейчас это сравнение пришло снова – само собой. Ветер шумел в приоткрытом окне, шелест колес то нарастал, когда машина проскакивала под прозрачными трубами надземных переходов, то снова растворялся в открытом пространстве, стиснутом лишь щитами противошумных экранов. Это создавало отчетливое ощущение волнистости, хотя трасса была ровной – настоящая асфальтовая река, гладкая и сверкающая, как застывшая лава.
– Сегодня что, солнечная активность повышенная? – спросил Андрей.
– Не знаю, – пожал плечами Пашка. – Включил бы радио, там скажут.
– Ну его на фиг, – отмахнулся Андрей. – По всем станциям крутят одно и то же.
Он перестроился на фрилайн и еще добавил скорости.
Длинные гудки в трубке тянулись немыслимо
