достал из толстой папки, лежавшей перед ним, небольшую фотографию, щелчком отправив её через стол, спросил небрежно:
– Узнаёте?
С фотографии на Ника смотрел полноватый блондин возрастом немного «за пятьдесят», с шикарным волнистым чубом. Мужчина широко улыбался, демонстрируя наличие нескольких металлических, а может, и золотых зубов.
Было что-то знакомое в его лице. Нос, например. У Ника такой же – с лёгкой горбинкой, да и волосы – того же колера.
– Нет, – повертев фотографию перед глазами, сказал Ник. – Не знаю имени этого человека. Может, и встречались с ним. Но где, когда? Не могу вспомнить.
– Вот, это и странно, – задумчиво протянул Курчавый. – На фотографии – Иванов Николай Андреевич, тысяча восемьсот восьмидесятого года рождения, парашютист, лейтенант Красной Армии. Помимо прочего – выпивоха и разгильдяй. Не уволен в отставку только благодаря своим прошлым заслугам. Герой Гражданской войны, как-никак…. Может быть, вы его племянник, брат? Уговорили родственника на подмену, прыгнули с парашютом вместо него, чтобы потом было чем хвастать перед девчонками? А?
Ник только головой помотал отрицательно.
Капитан напористо продолжил:
– Ещё одна странность. В помещении части, где парашютисты переодевались в тот день, нашли странную записку. Почерк лейтенанта Иванова уверенно подтверждён экспертизой.
Курчавый порылся в своей объёмистой папке, нашёл нужную бумажку и прочёл – громко, с выражением, как будто даже радуясь чему-то:
– В моей смерти прошу винить только меня. Совесть заела совсем. Мой донос годичной давности на майора Егорова – сплошная ложь. По сильной пьянке написал. Егорова расстреляли, его жену отправили в лагерь, дочку – в детский дом. Ухожу, не буду за кольцо дёргать! Прощайте, друзья! Да здравствует товарищ Сталин и мировая революция!
Капитан ещё говорил что-то, но Ник его не слушал, размышлял лихорадочно: «Вот оно в чём дело, совпало всё: ФИО, число, месяц, суть произошедшего, только вот разница – в семьдесят лет. Путаница какая-то случилась в этом туннеле: не иначе, тутошний Иванов тоже в последний момент передумал умирать, дёрнул все-таки за кольцо. Такие вот дела, блин туннельный…».
Ник очнулся от раздумий сугубо по причине очень холодной воды, текущей по его затылку вниз, прямо за шиворот комбинезона. Это добрый и заботливый капитан НКВД налил ему на голову водички из стандартного пузатого графина.
– Спасибо большое, – вежливо поблагодарил Ник.
– Не стоит, – небрежно отмахнулся Курчавый, усаживаясь обратно на своё место.
Опять занялся содержимым своей папки, старательно перебирая многочисленные бумажки.
– Нашёл. Из этой справки следует, что у лейтенанта Иванова Николая Андреевича имеется только один родственник из ныне живущих. А именно: сводный брат, младший, двадцати семи лет от роду, Никита Андреевич Иванов, беспартийный, студент четвёртого курса славного Ленинградского Горного института. Что, попались, любезный Никита Андреевич? Вы
