выраженным: их дизайн в куда большей степени создавался с нуля. Figaro же, напротив, стал материальным воплощением мечты, которую рекламный образ машины прежде мог лишь пробуждать, но не реализовать.
Компания Olivetti совершила концептуальный скачок от производства оборудования для бизнеса к потребительским товарам, когда Этторе Соттсасс впервые снабдил ручкой «большую» ЭВМ, превратив ее в единый объект, а не набор транзисторов и разъемов. Аналогичным образом ему удалось за счет дизайна преобразовать линейку пишущих машинок Olivetti, разработав вместо громоздких офисных моделей портативную и легкую красно-оранжевую Valentine. Сам Соттсасс объяснил свой замысел запоминающейся фразой: «Valentine должна сопровождать одиноких поэтов во время вылазок на природу в выходные». Он понял, что технические устройства можно «одомашнить». Пишущая машинка не обязательно должна восприниматься как безликий механизм: ей можно придать собственный характер.
Дизайн во всех его проявлениях – это ДНК индустриального общества, или постиндустриального, если общество наших дней называется именно так. Это код, который надо изучать, чтобы иметь возможность понять современный мир. Это отражение наших экономических систем, демонстрирующее отпечаток технологий, с которыми мы должны работать. Это своеобразный язык, и это проявление эмоциональных и культурных ценностей.
Реальную привлекательность подобному взгляду на дизайн придает ощущение того, что понимание вещей не ограничивается очевидными вопросами функций и задач. Он предполагает, что смысл предметов говорит нам не меньше, чем их назначение и вид.
Этторе Соттсасс и Перри Кинг изменили «идентичность» пишущей машинки, превратив ее из серьезного, делового офисного устройства в привлекательный потребительский артефакт. Позднее Джонатан Айв сделал то же самое с компьютерами Apple
Дизайн – это язык, которым общество пользуется для создания объектов, отражающих его цели и ценности. Его можно применять как для циничных манипуляций, так и для целенаправленного творчества. Дизайн – язык, помогающий определить ценность вещи или хотя бы намекнуть на нее. Он создает визуальные и тактильные зацепки, говорящие: «это вещь благородная» или «это дешевка», хотя с учетом колоссальной способности человеческого ума к иронии и непрерывного требования новизны эти сигналы постоянно искажаются. В сфере моды, когда сигнал становится чересчур очевидным, его смысл меняется на противоположный. Хорошее превращается в плохое. То, чего все желали, становится набившим оскомину. И наоборот. Наивно-невинный дизайн и упаковка продукции, выпускавшейся в ГДР, когда-то говорила о принудительной обездоленности и жестокости политической системы. Сегодня же все это, уже не с острым, а с ностальгическим подтекстом, вновь ввели в оборот дизайнеры интерьеров.
Именно язык дизайна определяет «пол» предмета, зачастую самыми примитивными средствами – за счет цвета, формы, размера и визуальных отсылок. Именно дизайн несет в себе ощущение аутентичности или, наоборот,
