придают этому особое значение. Скотт Тимке считает, что для поддержания американского могущества Вашингтоном сейчас применяются цифровые технологии. Одним из стратегических инструментов и является цифровое принуждение[64].
Офицер ВВС США Роберт Ли указывает, что «кибермогущество будет таким же революционным для войны, как и военно-воздушные силы, но текущая векторизация этой области будет определять, какая нация достигнет кибергосподства и с какой целью. На раннем этапе появления киберпространства Соединенные Штаты, в первую очередь, рассматривали кибермогущество как средство налаживания широких возможностей командования и управления через боевые зоны. Киберпространство сосредоточено на связи, да и оперативный успех зависел от поддержания линий коммуникации. Так как эта область расширялась, она взяла на себя дополнительные роли по обеспечению поддержки сил традиционных военных операций, в то время как эксперты исследовали другие роли – это процесс, который произошел на самом высоком уровне секретности. Многие из первых лидеров киберпространства поняли, что киберактивы предлагают ряд вариантов для атаки, защиты и эксплуатации, которые никогда прежде не были возможны для военачальников. В довольно взаимосвязанном мире, где существенные достижения в области технологии были обычным делом, возможности и оружие в киберпространстве стали еще более впечатляющими»[65].
Предполагается, что кибермогущество может быть использовано для получения преимуществ внутри киберпространства, но киберинструменты также могут работать для создания преимущественных выгод в других сферах за пределами киберпространства. Джозеф Най-младший обосновывает этот аргумент динамикой американского могущества. По аналогии с морским могуществом, которое относится к применению ресурсов в морских пространствах, для того чтобы выигрывать морские сражения, контролировать важные морские пути типа проливов и демонстрировать присутствие в морском пространстве, оно также включает в себя возможности использовать океаны для того, чтобы влиять на сражения, торговлю и мнения на самой суше… Развитие воздушных сил при Франклине Рузвельте было жизненно важным во время Второй мировой войны. А после появления межконтинентальных ракет, а также спутников для связи и разведки в 1960-х гг., началось теоретизирование о специфическом пространстве господства в воздухе[66]. Следовательно, киберпространство также имеет потенциал для проекции через него власти той или иной державы.
Най определяет кибермогущество как «способность получать предпочтительные результаты за счет использования электронных взаимосвязанных информационных ресурсов киберсферы. Кибермогущество может использоваться для получения предпочтительных результатов в киберпространстве, или оно может использовать киберинструменты для получения предпочтительных результатов в других областях вне киберпространства»[67].
Подобное
Timcke, Scott. Capital, State, Empire: The New American Way of Digital Warfare. London: University of Westminster Press, 2017.
Lee, Robert M. The Interim Years of Cyberspace.// Air & Space Power Journal, January-February 2013. p. 58.
Birdwell B., Mills R. War Fighting in Cyberspace. Evolving Force Presentation and Command and Control. Air Power. Spring 2011. p. 4.
Nye, Joseph S. Jr. The Future of Power. New York: Public Affairs, 2011. p. 123.
