бросилась к двери. Она была очень рада, что у неё появилась уважительная причина не продолжать разговор с высокомерным профессором. На пороге стояли Матильда, Агнес и… полисмен Грин.
– О, вы сразу втроём! Где это вы встретились?
– Да прямо здесь, возле вашего дома, – ответила Матильда и подмигнула Вайолет. – Но полисмен Грин уже успел рассказать нам о недавно свалившейся на него славе.
– Привет, Вайолет, – сказал он. – Вот, захватил с собой пару экземпляров на случай, если кто-нибудь попросит меня подписать ему мою книгу. И несколько своих фотографий тоже захватил, – добавил он, помахивая пачкой своих фотопортретов, которые оказались увеличенными копиями фотографии, что была помещена в газете.
– Потрясающе, – сказала девочка, очень надеясь, что ей удалось совершенно искренне произнести это слово. – Входите.
«Ну, теперь, кажется, все?» – мысленно спросила саму себя Вайолет, вспоминая список гостей. Но спустя несколько секунд вновь раздался звонок, и Вайолет открыла дверь очень высокому, очень худому и слегка сутулому мужчине.
У него были седые, зачёсанные назад волосы, длинный нос и бледно-голубые глазки с тяжёлыми, как у ящериц, веками. В руках он держал бутылку сухого хереса.
– Добрый вечер, юная леди, – слегка нараспев произнёс он. – Я Арчи Фитцгерберт, меня пригласили на эту вечеринку.
«Фитц… а, ну да, – вспомнила Вайолет. – Босс Матильды из Британского музея».
– Да-да, конечно, – сказала она вслух. – Проходите, пожалуйста. Все уже собрались. Я Вайолет, племянница Матильды.
– Рад познакомиться, Вайолет, – ответил Арчи Фитцгерберт.
«А он, кажется, очень милый», – подумала девочка и решила, что обязательно представит его Ди Ди.
Сама Ди Ди, которая когда-то давно была кинозвездой в Голливуде, разговаривала сейчас с полисменом Грином. Как и принято у знаменитостей, они беседовали о славе и связанных с ней проблемах.
– Все буквально разрывают меня на части! – жаловался полисмен Грин. – Я с трудом выдерживаю такое напряжение!
– Ах, мой дорого-ой, как мне всё это знако-омо! – с отшлифованным в голливудские годы акцентом южной красавицы отвечала ему Ди Ди. – Я думаю, вы просто ужа-асно себя чувствуете, просто ужа-асно!
Если вы вдруг не знаете или забыли, южными красавицами в Америке принято называть юных гламурных леди из южных штатов, которые разговаривают, манерно растягивая гласные.
– Да, конечно, хотя, следует признать, это несколько отвлекает меня от мыслей о разрыве с Марией, – тяжело вздохнул полисмен Грин.
Здесь тоже следует напомнить, что Мария была итальянской подружкой полисмена Грина. Точнее, бывшей подружкой.
– Ничего-о, я уверена, что вы встретите ещё кого-нибу-удь, – пропела Ди Ди.
– Ди Ди! – окликнула её Вайолет. – Позвольте вам представить Арчи Фитцгерберта, директора Британского музея.
