и повесила его на спинку стула, чтобы он успел просохнуть.
– Могу предложить тебе сменную одежду.
– Не стоит, – отмахнулась она, – брюки почти не промокли.
– А где Лена? – спросила я, – разве вы не вместе приехали?
– Нет, в последний момент у её мужа что-то сорвалось, и она поехала в детский сад за Олегом.
– Ааа, – понимающе протянула я.
– Но она всё равно обещала прийти.
– Тогда мы можем начать, – сказала я, разливая вино в бокалы.
Я с радостью проводила свои перерывы на работе, в том числе, и обеденные, вместе с Аникой. В нашей компании её любили все, и недостатка в общении она не испытывала. В то же время, мне нравилось то, что она не была чрезмерно общительной. Она просто была обычным человеком, как ни странно звучит, но именно в этом было её главное достоинство. Она говорила не много и не мало, никогда не совала нос в чужие дела, понимала конфиденциальность юридической тайны и варила просто отменный кофе. Разве так много нужно, чтобы быть нормальным человеком?
Едва я расслабилась в кресле, приготовившись вести одну из наших размеренных бесед, как в дверь снова позвонили. Это была Лена, я и не думала, что она так придёт быстро. Ленка, как и я, работала юристом. Мы пришли в компанию практически в одно время, что, наверное, нас и сблизило. Ведь войти в уже устоявшийся коллектив не всегда просто, и изначально наше общение с ней строилось именно на этом. Но позже мы прониклись друг к другу ближе. Лена покорила моё сердце, когда я гуляла с ней и её ребёнком, которого она катила в коляске. Она напевала мелодичным грудным голосом: «Ла-ла-ла-ла-ла-ла… Вертится быстрей Земля…» и медленно катила перед собой коляску. Это был тёплый летний вечер, который неожиданно сменился бурей. Небо покрыли чёрные тучи, а местами песок кружило порывами ветра. Ленка едва заметно ускорила шаг, но её голос не дрогнул, она всё также размеренно продолжала петь. Это пение навевало на меня какую-то безмятежность: я снова чувствовала себя маленькой девочкой, прыгающей на железной пружинистой кровати, которая стояла у бабушки в палисаднике и служила мне батутом. Я выросла в жёсткие девяностые годы, когда даже батут был металлическим. Вспомнив об этом, я словно почувствовала, как засовываю ладонь в большой пыльный мешок из грубой ткани, до середины наполненный кедровыми орехами. Они были собраны моим дедушкой и стояли в тёмном чулане, где всё пропахло старыми вещами. В этот момент, когда я запускала туда руку и брала горсть орех, несмотря на свой страх перед этим тёмным загадочным местом, я знала, что всё точно будет хорошо. Присутствие Лены часто дарило мне похожее ощущение детства и безмятежности. Она часто надевала на работу брюки из лёгкой летящей ткани, и каждый раз, когда они колыхались на ветру, я вспоминала тот вечер, и приятные мурашки пробегали по моему телу.
Ленка поставила свой яркий зонт в прихожей и тоже присоединилась к нам в гостиной.
Я
