я, кладя Фрака пузом себе на макушку.
Фрак ненавидит мыться. Как только включается вода, руки моющего оказываются сплошь покрыты длинными царапинами, а ванную наполняет негодующий кошачий ор.
Я сунула кота в ванную, включила воду и получила свою порцию глубоких царапин на запястье.
Около получаса Фраклеон оказывал сопротивление, отчаянно брыкаясь и покрывая меня кошачьим матом, а потом присмирел и уставился в пространство, словно в шоке, позволяя мне безжалостно обливать его водой и копаться загребущими скрюченными пальцами в его роскошной шерсти. Это он так старается вызвать чувство вины. Мол, делайте со мной что хотите, я останусь безмолвен. Через десять минут он, правда, опять стал мяукать, шипеть, извиваться и мотать головой по кругу, словно взбесившаяся кобра. Спутанные клочки шерсти стали проскальзывать между пальцами, и Фрак начал дёргаться ещё сильнее.
–Да уймись ты, глупое животное, – прорычала я и сунула кота прямиком под струю воды, чтобы поскорее смыть с него мыло и сократить его мучения, но Фрак заверещал, рванулся вверх, вцепившись мне в руки и футболку и таким образом надеясь спастись от воды.
–Да что за, – я резко выпрямилась и подхватила его за лапы, но Фрак оказался ловче: он со всей дури тяпнул меня за руку и освобождённой лапой со смаком вцепился в кожу на моей шее, так что, когда я выпрямилась, на шее красовался огромный глубокий порез, как от ножа.
–Чёрт! – зашипела я, а Фрак, вывернувшись, пулей выскочил из ванной, спеша навстречу новым приключениям.
–Я тебе это припомню! – крикнула я, потирая расцарапанную шею и выключая воду, но тут же спохватилась, что не смыла с Фрака шампунь, и помчалась за ним.
У самой кухни в коридоре я поскользнулась и, растянувшись на полу, успела крикнуть:
–Мама, держи его!
–Что, Фраклик, она тебя обижает? – донеслось из кухни. Предательница… Вот за что кот любит маму больше всех в нашей семье: во-первых, на неё всегда действует угнетённое выражение его морды (а он обожает поломать комедию), а во-вторых, она его почти никогда не моет и не расчёсывает ему шерсть.
–Мама! – возмущённо закричала я, поднимаясь на ноги и появляясь на кухне. Мама, начавшая уже жарить котлеты на ужин, стояла у плиты и тискала на руках своего ненаглядного Фраклика. – Смотри, что он сделал!
–Ого! – оценила мама, взглянув на мои ранения. Фрак зыркнул на меня наглыми зелёными глазами и, протестующе мяукнув, продолжил подлизываться. – Сама виновата, лучше бы его папа помыл. Иди сюда, – мама отпустила злорадно косящегося на меня Фрака на пол и достала аптечку.
Я подошла.
Мама извлекла из аптечки банку перекиси и вату, промокнув её в прозрачной жидкости, провела по царапине на шее, из которой уже тянулась струйка крови. Кровь, надо сказать, Фрак любит. Он так и замер на моём стуле (наверняка сейчас его описает, он у нас мстительный) и жадно глядел на алые капли, облизываясь.
Царапину защипало, боль усилилась. Я ойкнула
