неезженному проселку.
– Как ты думаешь, куда мы едем? – открыв глаза, спросил Пас.
– Мне почем знать? – Я неохотно пожал плечами. – Может, на точку, с которой будем грузиться, может, в обычный порт. В Одессу, к примеру.
– На прибрежной точке наверняка будут «старики», – в его голосе послышалось напряжение.
– Боишься?
– Боюсь, – признался Пас. – Говорят, они бьют молодых по поводу и без повода.
– Здесь не будут. Мы чужаки, какое им до нас дело?
– А там, на базе?
– Там нужно держаться вместе, – пожал плечами я.
– Это не поможет. Их больше, – Пас вздохнул.
– Главное – не унижаться. Пусть лучше бьют.
– Для кого лучше?
Мне было сложно на это ответить, и я промолчал. Разговор сошел на нет, и мы с Пасом задремали под мерное взревывание мотора. Брезентовая петля покачивалась над моей головой, иногда задевая макушку. От неутихающей жары и пыльного воздуха нестерпимо хотелось пить.
Вскоре за бортом показались тонкие мачты антенн, какие обычно торчат на прибрежных точках слежения. Водитель свернул с проселка и погнал амфибию прямиком к базе, через целинную степь.
– Приехали, – глухо произнес Пас.
– Держаться вместе! – напомнил я, чувствуя, как от волнения у меня в груди чаще забилось сердце. – И не показывать страха, если что.
– Плохо, что мы лысые, как коленки, – вздохнул Пас.
– Прорвемся! – без особой уверенности пообещал я.
База была окружена редкими бетонными столбиками с натянутой между ними ржавой колючей проволокой. От кого понадобилось огораживать территорию посреди безлюдной степи, я не понял, поэтому логично было предположить, что точка слежения переоборудована из старинного военно-морского объекта. Их всегда обносили легкими укреплениями, скорее следуя букве устава, чем требованиям необходимости. Возле сторожки из белого камня в ограждении виднелись выкрашенные серой краской ворота. Амфибия остановилась перед ними, и воздух вздрогнул от мощного трехголосого воя – водитель, видимо, по приказу Жаба, включил боевую сирену, использующую давление выхлопного пара.
Едва она стихла, из сторожки лениво выбрался охотник. Его темно-синяя рубашка была выправлена вопреки уставным нормам, а вместо штурмовых ботинок на нем оказались обычные пляжные шлепанцы, неуместно яркие в кажущемся запустении базы. Но самым броским в его внешности была безупречно гладкая лысина.
– «Старик», – шепотом произнес Пас.
– Не дрейфь! – я тихонько толкнул его локтем. – По крайней мере, он тоже лысый.
– Вот за это нам и достанется! – хмуро предрек мой товарищ. – Может, это у них основные так помечаются.
Я с трудом сдержал неуместный смешок, вспомнив салаг на плацу учебки.
Ворота
