Николса, получивший название «Новая экзотика», мог осуществиться лишь при поддержке солидных инвесторов, но без одобрения Совета, который решал вопросы планирования и субсидировал средства из городской казны, он был обречен. Памятуя об этом, мэр постарался подготовиться к заседанию как можно основательнее.
Помимо получасового видеофильма о великолепии султанских дворцов, Николс предложил вниманию собравшихся множество фотографий и обильный статистический материал о перспективах развития курортного бизнеса в мире, что, по его мнению, должно было оказать на членов Совета решающее воздействие.
– «Новая экзотика» изменит облик нашего города, придаст ему шарм и неповторимость, – убеждал присутствующих Николс. – Пройдет совсем немного времени, и нашему опыту последуют другие, – он мечтательно прикрыл веки. – Я уже сейчас вижу вереницу паломников, которым не терпится узнать секрет процветания Оушн-сити…
Теперь даже непосвященному стало бы ясно, что мэр оседлал любимого конька и готов выложить членам Совета все, что знает по данному вопросу.
Нэнси Шерер, которая тоже присутствовала на заседании и должна была фиксировать на бумаге выступления его участников, наблюдала за докладом из-за огромного письменного стола шефа, с грустью думая о потерянном вечере. Из двух десятков штатных сотрудников мэрии лишь ей одной (мэр не в счет) пришлось задержаться здесь после окончания рабочего дня, хотя Нэнси с большим удовольствием провела бы это время дома или у приятельницы.
Помимо изрядно опротивевшей темы заседания, Нэнси угнетала сильная духота, которая, как догадывалась девушка, была следствием неуемной любви мэра к театральным трюкам. Еще утром Николс притащил в кабинет мощный вентилятор и незадолго до начала заседания зачем-то отключил не только его, но и всю систему кондиционирования здания. Очень скоро в небольшом помещении с плотно закрытыми окнами стало довольно душно, а участники заседания, которые ничего не знали о странных приготовлениях мэра, начали нервно поглядывать в сторону выключенного вентилятора.
Со своего места Нэнси были хорошо видны все присутствующие, расположившиеся в креслах напротив письменного стола. Каждого из них она видела не в первый раз и, пожалуй, могла бы сказать, кто чего стоит.
Сын и невестка мэра сидели у окна с безразличными физиономиями. Огромный живот Стэйси лишний раз напомнил секретарше об извечной женской обязанности, которая радует и одновременно пугает.
Рядом с четой Николсов-младших, вытянув ноги, развалился в кресле Дэнни Гловер, невысокий пожилой мужчина с длинными седеющими волосами и подвижным худым лицом, на котором выделялись зеленовато-серые, чуть навыкате, глаза и острый хрящеватый нос.
Гловер, в недавнем прошлом удачливый нью-йоркский банкир, был приятелем мэра, и тот возлагал на него сегодня особые надежды. Экс-банкир был одет в коричневый костюм-тройку и, судя по выступившей на морщинистом лбу испарине, с трудом переносил духоту.
Одетая в светло-бежевый, с иголочки, брючный
