сказал Сенор, размышляя вслух. – Чтобы избежать участи любовника твоей жены…
– Боюсь, для тебя это уже ничего не изменит, – произнес Меррадль. – А мне бы ты, конечно, преподнес бесценный подарок. Конец страданию! Зачем теперь жить?.. Хм, думаю все же, что мне придется убить себя самому. К тому же я никогда не повторяюсь. Только маятники часов двигаются по одному и тому же пути. Должен тебя заверить, для нас обоих я приготовил нечто исключительное…
Меррадль захлопал в ладоши и залился безумным смехом.
Сенор встал, держа руку на Мече. Меррадль оборвал смех.
– Темны пути этого оружия, – пробормотал он, только что заметив знаки на Мече Торра.
И добавил громче:
– Скажу тебе еще одно напоследок – после тех родов Рейта больше не могла иметь детей…
Смотритель Часов вел Человека Безымянного Пальца обратно по лабиринту своего жилища, держа в руках светящуюся жабу. Они шли, сопровождаемые мерцающими отражениями и нескончаемым боем часов.
Одна мысль не давала Сенору покоя. Он думал о том, почему все-таки умирающая жена Меррадля оказалась во дворе его дома.
Когда Смотритель Часов остановился возле обитой металлом двери, Сенор посмотрел на нее и понял, что не смог бы сказать точно, через эту ли дверь он попал в дом. В последний раз он с нескрываемым отвращением взглянул на белое расплывающееся лицо Меррадля, на губах которого возник пугающий призрак улыбки.
С невыразимым сарказмом Меррадль согнулся в поклоне чуть ли не пополам и сладчайшим голосом сказал:
– Счастливого пути!
Сенор молча открыл дверь, шагнул за порог… и провалился в пустоту, сопровождаемый удаляющимся хохотом Смотрителя Часов.
Глава пятнадцатая
Мертвые времена
И вот он оказался в Мертвых Временах.
Дьявольская месть Меррадля, проникшего в тайну Часов, но так и не сумевшего до конца овладеть ею, обрекла его на изгнание в странную Вселенную у самого конца Времен.
Он висел в пустоте, в которой не было ни тверди, ни небесных огней, ни ориентиров, ни расстояний – и которая даже не была черной, потому что здесь не было черноты и света.
Он не дышал, и кровь не струилась по его жилам. Только слабо пульсировало сознание, постепенно растворяясь в небытии. Он был один во Вселенной и поэтому стал здесь всем.
Впрочем, где-то внутри него гигантской иглой висел древний и неизменный во всех мирах Меч.
Минули миллионы лет, прежде чем с самых дальних окраин пришла весть о том, что здесь есть еще кто-то. Сенор умирал долго и готов был ждать столько же. Он ничего не мог сказать об этом «нечто», которое появилось внутри его бесконечного существа; он знал только, что «оно» в каком-то смысле тоже живое.
Он собрал разбегающиеся нити сознания и попытался сосредоточиться на вторжении. Но познал лишь образы, ставшие частью его почти умершей памяти, – всех женщин, которых он любил
