особенно мерзко. Вот вам и ухоженный фасад…
«Упрощаем, упрощаем… Тридцать метров от пивбара до уборной нет сил пройти, гадим прямо под лестницей. Путь наименьшего сопротивления, чего уж тут. Н-да… Если Сергей прав и американская культура построена на упрощении, то я против ее распространения. Категорически. Вот только кто меня спросит?»
Он остановился и сковырнул пальцем облупившуюся краску перил.
– И все же это не повод для убийства, – вслух сказал он. – Где тут эта миссия? Пока найдешь, рабочий день кончится…
Лестница вывела на второй этаж, сверкавший чистотой. Подъем напомнил о том, что пиджак уже явно лишняя деталь туалета, и Владислав Петрович привычно закинул его на сгиб левого локтя.
Миссия занимала две комнаты, когда-то бывшие подсобными помещениями. Тесновато, но проповеди тут явно проводятся в кинозале. На лакированных дверях красивые таблички из зеленого стекла озолоченными буквами – «Миссия надежды». На двух языках.
Стильно.
На стене меж дверей красуется яркая афишка на глянцевой бумаге, рассказывающая о программе миссии. Розовощекий Иисус ведет за собой толпу счастливых детей.
Впечатляет.
Бесплатный английский, рисование, современные танцы, курсы кройки и шитья на куклу Барби. Проповеди, конечно. Ого! Курсы компьютерной грамотности. Н-да… Это явно в цель. Многие увлекаются. Хорошая работа. А это что? С августа, после проповедей, выступления городских рок-групп и сексуальное воспитание для детей с четырнадцати лет. Это уже интересно. Не повод для стрельбы, но хоть какая-то зацепка к расследованию.
Над дверной ручкой ярким прямоугольником блестела пластиковая наклейка: «Coca-Cola» – тяни на себя».
«Упрощаем… Зачем думать? Все написано! Что пить, куда тянуть. Где-то я такое уже слышал, что свобода выбора – источник страданий. Интересно, американцы придумали эти таблички для себя или только на экспорт?»
Тянуть за ручку с такой надписью было глупо, толкать бесполезно. Владислав Петрович вздохнул и постучал в дверь.
– Войдите, открыто! – ответил приятный женский голос с едва заметным иностранным акцентом.
Владислав Петрович не был упрямцем и сам удивился тому, что дверь открывать не стал. Несколько лет уже не шел на принцип, а тут зацепила такая мелочь. Или все накапливается до некоей критической массы?
Он снова постучал, и дверь с легким щелчком отворилась, вылив в вестибюль целый поток нежной прохлады.
За порогом стояла очень симпатичная женщина лет сорока – короткая стрижка темных волос, кремовая сорочка заправлена в такого же цвета брюки. Мило. Привлекательно. Хотя полноту в животе и бедрах можно назвать излишней. Кремовый пиджак висел на спинке внушительного кресла с гидроамортизатором. Круто. На столе огромный экран компьютера мягко светит разноцветьем заставки – ночной вид на статую Свободы.
– Доброе
