так что здания были похожи; хотя больше всего оно напомнило Виктору уменьшенный Дом Стахановцев.
В паспортном отделе Катя быстро протащила Виктора мимо очереди сидящих в один из кабинетов с возгласами: «Нам назначено! Нам назначено!».
– Катерина Михайловна? Заходите, заходите…
Хозяин кабинета был сухощавый мужчина пожилого вида с крупными чертами лица, в круглых очках, с прической ежиком и с седоватыми буденновскими усами. Одет он был в белый мундир с погонами, в коих Виктор не разобрался. На стене прямо за его креслом висел портрет государя императора, а в красном углу висели образа; флаг же держать в кабинетах высших чинов, очевидно, здесь не было принято. И вообще откуда пошел этот обычай с флагом? Из США? Немцы тоже вроде флагов в кабинетах не держали, они портреты и бюсты держали…
– С чем пожаловали? А, господин Еремин? Читал, в сегодняшнем. Тронуло, знаете, весьма. И вот что скажу: непременно пишите еще!
«Асилил. Цепляет. Аффтар, пеши истчо», – машинально перевел Виктор.
– Георгий Владиславович! Тут вот писатель имел несчастье паспорт потерять, нельзя ли местный вид на жительство выправить? А то он как раз у меня комнату снял – ну, чтобы все по форме было.
– У тебя? Ну Катерина, сразу, понимаешь, как в город знаменитость – так к тебе на постой. Конечно, выправим. Вы у нас, – обратился он теперь к Виктору, – теперь вроде как местная достопримечательность. У нас тут теперь как заведется писатель какой или музыкант – сразу в столицу! Простору у нас им, видите ли, мало. Паустовский, певец природы, или этот Ильенков, что навроде Феодора Драйзера, про промышленных дельцов пишет, или вон композитор из Почепского уезда, ну, король русского чарльстона, как его бишь, Катерина?
– Блантер.
– Вот-вот. «Джон Грей, тара-ра, ра-ра…» В Москве, в Москве. А вы к нам. Карточка есть?
– Эта подойдет? – ответил Виктор, обрадованный тем, что в редакции дали фотопробу.
– Давайте. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь.
Несмотря на стоящий на двухтумбовом столе письменный прибор из серого мрамора, полицейский чин воспользовался хромированным вечным пером и заполнил какой-то бланк, наклеил на него фотку стабилином, достал из невысокого коричневого старого сейфа большую круглую печать с орлом и пришлепнул сверху.
– Держите. Это пока вместо паспорта будет… тем более что, я слышал, вы человек степенный и порядку не нарушаете. Катерина, а как там насчет Амброзе-то?
– Да не извольте беспокоиться, Георгий Владиславович! Эмброуза доставят день в день, как и договаривались.
– Это я так: вдруг забыли или что.
– Да что вы! Нечто когда подводили?
У крыльца полиции дежурили черные воронки, по виду переделанные из однотонных «опелей».
– Катя, я у вас просто в долгу, – сказал Виктор, когда они вышли из здания.
– Что вы! Какой долг! Вы
