мечтают, пришла мне в голову неприятная мысль.
– Ты действительно на это согласен?
– Согласен? – не понял Эри. – Да, согласен. Я тебе об этом и говорю.
– Но ведь это мантия! Это символ…
Пару секунд Эри внимательно смотрел на меня.
– Извини, – произнес он, – для тебя это много значит. Я не подумал. Прости.
– Да нет… ничего… Просто… понимаешь… я…
– Я понял. И извинился.
– Все хорошо. Я не обижаюсь. Правда.
Возникла неловкая пауза.
– Ты действительно не обидишься, если я ее немножко подержу? – не выдержала я затянувшейся тишины. Мне вообще-то действительно очень хотелось взять в руки мантию, о которой так мечтала. Да и потом, это способ сгладить возникшую неловкость. Эри, похоже, действительно не имел в виду ничего плохого. Просто ему все и сразу, вот он этого и не ценит…
Вместо ответа Эриадор взял в руки сложенную парадную манию и, держа ее перед собой на вытянутых руках, обернулся ко мне:
– Леди Терская! Не окажете ли вы мне честь, приложив к себе эту замечательную парадную мантию целителя?
– Э-э-э… – никак не ожидая такого, растерялась я, чувствуя, что начинаю краснеть.
– Прошу вас, леди! – торжественно произнес Эри, делая легкий полупоклон.
– Благодарю вас, господин Эриадор!
Встав из-за стола, я сделала реверанс.
– Возьмите! – протянул он мне мантию.
– Спасибо! – ответила я, принимая ее. Когда я брала ее, наши руки соприкоснулись, и, кажется, я еще больше покраснела. Не желая, чтобы он это заметил, я быстро опустила голову, делая вид, что всецело увлечена разглядыванием одежды. Ткань мантии была на ощупь немножко колючей. Я осторожно положила ее на стол и аккуратно расправила, подняв ее вверх за плечи.
Мантия целителя… Так близко… И так недостижима…
Я прижала подбородком жесткий накрахмаленный воротник мантии, прикладывая ее к себе и чувствуя, как колотится мое сердце.
– Я же говорил, что это не твое, – грубо разрушая магию момента, произнес Эри. – Она тебе на лицо зеленым отдает. Не хочу тебя обидеть, но кое-кого это напоминает… Что-то лягушачье…
Какой же он нечуткий! Не понимает, что для меня… Но додумать не успела.
– И чем вы тут занимаетесь, молодые люди?
Оборачиваюсь. В распахнутых дверях аудитории стоит ректор университета и с улыбчивым прищуром смотрит на меня.
– Ой!
– Обновки примеряем, господин ректор, – не полез за словом в карман Эриадор, пока я ойкала, и поклонился.
– Я не ошибся в своих расчетах встретить вас здесь, Эриадор, – ответил ректор, наклоняя голову, – но я, собственно, тут не за этим… Господин Эриадор, госпожа Стефания, – кивнул поочередно нам Мотэдиус и, опустив вниз сцепленные в замок руки, неспешно, делая паузы между предложениями, заговорил глубоким, приятным голосом: – Я зашел к вам засвидетельствовать свое почтение и извиниться за то, что вы остались у меня
