но быть может, избавит содрогающуюся страну от необходимости болезненных ампутаций-бомбардировок. Вакциной должны были стать дистанционно управляемые, непобедимые, неуязвимые, не знающие жалости и страха мертвецы-полицейские, мертвецы-солдаты. А первым полигоном для нового оружия правопорядка стал Ростовск. «Полигон „Р-1“» – так именовался город в секретных отчетах и донесениях.
«Полигону „Р-1“» надлежало первым принять дозу экспериментального лекарства. И умереть. Под внимательным присмотром сиделки в федеральной форме. В любом случае умереть – прежде, чем о вакцине узнает кто-то еще. Прежде, чем начнется массовое производство спасительного для государства эликсира. Или не начнется. Это уж как покажет «Мертвый рай».
«Полигон Р-1»… Денис поморщился. Вот, значит, как федералы предпочитают называть его родной Ростовск? До чего тошно! «Эр-Один!» Ох, уж эта великая честь быть первыми в списке смертников. Может быть, когда-нибудь Ростовску за простенький код со стройной единичкой даже поставят памятник, а его жителей посмертно признают героям. Вот только никого из них уже не спросишь, каково это – пасть смертью храбрых в добровольно-принудительном порядке?
А впрочем, нет. Не будет ни памятника, ни самоотверженных героев, погибших в блаженном неведении о собственном подвиге. Будет лишь сорвавшийся эксперимент и поспешное заметание следов. Следов «Мертвого рая», что так и не сошел на грешную землю Ростовска.
Будет бомбардировка.
Ампутация будет.
Потому что они, три удравших из райских врат оператора, знают все. И они еще смеют жить с этим запретным знанием.
Славка смотрел на них с улыбкой доброго маньяка, искренне опечаленного судьбой своей жертвы. А Денис… О, теперь Денис понимал, прекрасно понимал, почему в старину казнили гонцов, приносящих дурные вести.
– Это ужасно! – с трудом выдавила Юлька, – И ничего нельзя сделать?!
Пауза. Долгая, мучительная пауза. Ничего, конечно.
– Нас тоже… это? – снова подала голос Юла.
– Чем мы лучше других? – невесело усмехнулся Славка, – А уж после вашей сегодняшней вашей выходки, я бы на месте Кожина нас «это» – в первую очередь.
– И что теперь? – Юлька повернулась к Денису. – Что делать-то, а День?
Нашла, кого спрашивать!
– Не знаю, – честно ответил он.
И пусть на него обрушится треснувший потолок, если это не так.
– Ночью выходить нельзя – прикончат орги, – вслух рассуждала Юла. – Днем – тоже опасно: не дай бог, попадемся на глаза федералам. Или милкам. Они теперь заодно, наверное. И даже если нас здесь не найдут, как долго мы продержимся без еды и воды? Неделю? Две? Месяц?
– Я так далеко не заглядываю, – усмехнулся Славка. – Меня сейчас больше беспокоит другой вопрос: доживем ли мы до утра?
Денис невесело усмехнулся. Хороший вопрос…
…Они
