но вы – слишком опасный противник, чтобы мне сражаться с вами лицо к лицу, – проговорил он. – Я многое хотел бы вам сказать еще до того, как вы умрете, но… вы смотрите боевики? Там всегда главный злодей произносит пафосную речь над поверженным, но еще живым героем, и герой за время этой речи успевает оклематься, собраться с силами, разозлиться и в итоге все-таки побеждает злодея, хотя тот, как правило, умнее. Вы не герой, конечно, но аналогия, полагаю, ясна. В общем, я решил сперва вас убить, а потом уже все сказать. В конце концов, торжествовать по поводу вашего поражения мне не очень-то хочется, так что мне плевать, что вы меня не услышите. Знаете, за что я вас убил? Вы хотели меня использовать, как использовали в свое время Бекасова. Он, конечно, был тем еще придурком, но если смотреть строго – он был хорошим парнем. Вы его использовали и обучали тому, что вам было нужно, а когда в нем отпала надобность – просто убили. И со мной вы планировали поступить так же, просто не успели. Вот за это я вас и убил.
Олег убрал плазмер, вытащил из кармана нож и хирургические перчатки. Надев перчатки, он разрезал рукав пиджака и рубашки Дориана, аккуратно взрезал кожу возле локтя, пальцами вытащил чип и положил его в целлофановый пакет. Извлек из внутреннего кармана пиджака документы и портмоне, сунул к плазмеру. Принес спрятанные в корнях приметного клена гири – на пятнадцать килограммов каждая, их оставил парой часов раньше человек, понятия не имевший, за что именно он получил свои триста евро. Вспомнив тщательно зазубриваемую в течение трех дней теорию, связал неплохие узлы, привязав к ногам по гире.
И с усилием спихнул тело в воду.
– Прощайте, господин Вертаск, – пробормотал Олег.
Завязал пакет с чипом и направился к мосту, по дороге вызывая такси.
Часть вторая
II. I
Что считают добром – значит,
свято и истинно,
Что помимо – как зло быть должно
уничтожено!
В две тысячи тридцать седьмом году председатель совета МАН[8], господин Исаак Клаус Хенцер, торжественно объявил: жители Терры сумели оправиться от последствий катастрофы. Больше нет голода, решена проблема нехватки жилья, во всех жилых городах восстановлена инфраструктура, работают производственные предприятия – словом, жизнь на планете в очередной раз восторжествовала над апокалипсисом. «Я не стану преувеличивать наши достижения, – сказал он. – Мы только-только вернулись к тому уровню жизни, какой был до наступления двадцать первого века, не более. Наша цивилизация – человеческая цивилизация! – потеряла тридцать семь лет прогресса, и теперь мы должны наверстывать упущенное».
Известный своей эксцентричностью профессор Московского университета прикладных искусств Всеволод Владимирович Меркурьев так прокомментировал заявление господина Хенцера: «Это, конечно, очень здорово: мы снова можем жрать и гадить, как в благословенные докатастрофические времена. Я бы очень хотел сейчас радостно и согласно похрюкать над полным – от щедрот МАН – корытом и уставиться в экран,
Мировая Ассоциация Народов.
