вчерашние целования, я нервно засунула руки в карманы пуховика, но все равно от этого сокращения дистанции, от парфюма, вновь окутавшего меня мягким облаком, от всего… вот этого вот! – пальчики на ногах самопроизвольно поджались, кое-что другое поджалось тоже, как бы вопя “Да-а-а! Мать, я знаю этого чувака, у нас с ним был лучший секс в жизни! А еще, между прочим, последний за четыре года!”.
Я сжала кулаки, пережидая гормональную бурю и вернула гостю его же вопрос:
– Вы что-то хотели у меня спросить?
– Скорее попросить, – мужчина остановился передо мной на расстоянии почти неприличном и даже понизил голос, чтобы администраторы ничего не услышали, но однозначно поняли, что мы тут интимно шушукаемся. – Я хотел бы задать вам несколько невинных вопросов по внутренней кухне базы. Если бы вы могли выделить мне полчаса наедине…
Ах, как мы хорошо умеем модулировать интонации! Дать бы тебе по башке, Мирослав, сволочь ты синеглазая, Радомилович!
– Я постараюсь, – я сдержанно кивнула. – Но прямо сейчас у нас время пересменки, и я хотела бы для начала приступить к работе.
– Как мы с вами в этом похожи! – ухмыльнулся господин Азор, напрочь проигнорировав, что его только что, вообще-то послали. – Я тоже, представляете, хотел бы приступить к работе!
– Не дают? – я живо изобразила лицом сочувствие.
– Не дают, – мурлыкнул этот шут, таки-и-им голосом, что у меня снова дернулись пальцы, низ живота и сердце.
Тьфу, на тебя. Три раза. Пошляк!
Рассадник тахикардии ходячий!
– Хорошего рабочего дня, Елена Владимировна!
“Господи, да катись ты уже!” – взвыла я мысленно, а вслух лишь улыбнулась и взглядом указала гостю в направлении двери.
– Лен, ты ничего не хочешь мне сказать? – осторожно уточнил Макс, пригласив к себе сразу после пересменки.
Елистратов сидел за своим столом, я – сбоку. Перед ним стоял чай, передо мной – кофе. Как говорится, ничто не предвещало беды.
Я перебрала мысленно свои сегодняшние цели и задачи… Хм.
– Да вроде бы, ничего. А что?
– Лен, ты помнишь, кто крестил твоих детей?
Ой ё… Нет, ну вот тут-то как раз всё предвещало, согласна. Но…
– Ты? – как будто даже с удивлением уточнила я и решила испытать обманный маневр: – Но это была твоя идея! Кстати, достаточно смелый шаг для человека, который боится детей!
– Я не боюсь детей, – огрызнулся Макс с явной досадой.
– Ага, а помнишь, тот случай…
– Лена, хорошая попытка. Но мы не будем менять тему.
Я мысленно досадливо ругнулась – а ведь почти удалось!
– Лен, ты же помнишь, что я знаю отчества твоих бандитов? Особенно Олюшки Мирославны.
– Они ангелы! – возмутилась я.
– Особенно Ольга Мирославовна, – поддакнул
