уж, отправляйся чистить зубы, я постелю. Хотя лично я спать не хочу совершенно.
– Можешь почитать, – разрешил добрый Федоренков и скрылся в ванной. Пробыл он там недолго – вероятно, быстро покрутил щеткой во рту и решил, что с него хватит.
Завидев маняще разобранную постель, он в мгновение ока разделся до трусов и нырнул под одеяло.
– Боже мой, какое блаженство! Яночка, поцелуй меня, я без твоих чмоков-чмоков не засну.
– Заснешь, куда ты денешься, – проворчала та. Но все-таки наклонилась и выполнила его просьбу.
От Федоренкова пахло мятой, и губы у него были влажными и сладкими. Острое чувство нежности охватило Яну. У нее от этой нежности даже в горле защекотало. «Еще не хватало сентиментально прослезиться! – возмутилась она про себя. – Эдак я скоро действительно начну мечтать о белом веночке с прикрученной к нему фатой».
– Свет мне мешать не будет, – пробормотал Федоренков, заслонив глаза согнутой рукой. – Читай, сколько захочется.
– Ладно-ладно, спи, – сказала Яна.
Очарование момента ушло. Более того, она вспомнила, что точно такое же чувство испытывала к своему коту Портосу, когда тот валился на спину и раскидывал лапы. Портос уже пять лет как переселился в мир иной, а Яна все еще вспоминала о нем чуть ли не каждый день.
Вздохнув, она прислонила подушку к спинке кровати и устроилась так, чтобы читать полулежа.
– Летучая крыса, – внезапно сказал Федоренков.
– Чего-чего? – Яна, которая уже открыла книжку, снова ее захлопнула, заложив пальцем нужную страницу.
– Рене Буазон положил орудие убийства в холщовый мешок и привязал к лапкам летучей крысы. Так он избежал наказания. Суд не смог доказать его вину. Крыса полетела на ферму к его брату, она знала дорогу. Брат отвязал мешок и спрятал его. А потом уже Буазон избавился от пистолета.
Яна подняла брови и в немом изумлении уставилась на Федоренкова.
– Ничего не поняла, – сказала она наконец. – Какая крыса? Какой холщовый мешок? Ты вообще с кем разговариваешь?
– Очередное нераскрытое убийство, – довольно внятно ответил тот из-под руки, которой он по-прежнему закрывал глаза. – Четырнадцатый этаж, наличие мотива и отсутствие орудия убийства. Полиция проверила все водостоки и мусорные баки вокруг многоэтажки, облазила все карнизы…
– Я не понимаю, к чему ты сейчас все это мне рассказываешь? – продолжала удивляться Яна. – Ни с того ни с сего вдруг заговорил про какое-то убийство.
– Никто не подумал про летающую крысу, – все тем же ровным голосом продолжал Федоренков. – Скорее следствие поверило бы в телепортацию. Давно уже никто не использовал живое существо, чтобы ускользнуть от правосудия.
– Слушай, ну перестань! – Яна дернула Федоренкова за ухо.
Тот неожиданно всхрапнул и, застонав, перевернулся на бок. Сладко зачмокал губами и тихонько захрапел.
– Только
