ровным гулом, в начале салона истошно орал чей-то ребенок, а рядом с Санниковым Маша Журавлева читала текст на экране своего ноутбука, бормотала и хихикала в кулачок.
От злости, что его разбудили, Павел посмотрел, что именно она читает – в линзах он видел очень хорошо. «Нисса была менее многословна, чем ее сестра, когда из лошади появился дракончик чорного цвета. Если дракончиком можно назвать огромного монстра с огромной пастью, длиннющими кожистыми крыльями, длиннющей огромной шеей, мощным телом, покрытым огромными чешуйками, длинным хвостом и сильными мощными мускулистыми лапами с длинными жолтыми когтями. Она просто онемела и не смогла двинуться с места».
Орфография, пунктуация, но более всего – неподражаемый стиль автора так поразили Павла, что он спросил, не подумав:
– Что это за ересь?!
– А? – Маша оторвалась от чтения и увидела, как попутчик смотрит на экран ее ноутбука. – А-а! Это я внештатным редактором работаю в одном издательстве, и мне присылают…
– Я не спрашиваю, кем вы работаете, – перебил ее Павел, – это что за ужас такой?
– Обычная литература для подростков, – ядовито отозвалась Маша. – А вы по утрам небось только Сартра читаете? А по вечерам Шопенгауэра, да?
Раньше Павел читал различную литературу, в том числе весьма специфическую, не пропуская ни одной новинки, а с тех пор как его жизнь дала крен, предпочитал биографии. Вот недавно биографию Черчилля прочел, например.
Все, о ком шла речь в этих книгах, уже померли давно и никоим образом не могли Павлу навредить.
– Литература для подростков – это Жюль Верн и Буссенар, – заявил он наставительно, хотя вовсе не желал с нею спорить – зачем время тратить, и так видно, что не большого ума девица. – В крайнем случае Вальтер Скотт. А не… дракон из лошади.
– Для журналиста вы выражаетесь более чем странно. А уж для охранника тем более.
Тут он вспомнил, что перед тем, как лететь, кормиться и спать, изобразил перед нею «паренька с раёна», а теперь глупо прокололся. Нет, не возьмут его в разведку, теперь точно не возьмут!
– Я контуженый, – буркнул Санников и отвернулся, и ему показалось, что девица снова захихикала – но над ним или над очередным пассажем неизвестного автора, Павел не знал.
До конца полета он больше с ней не разговаривал.
3
Помни, друг: тяжелее найти Друга, нежели подругу.
Уже в аэропорту Маша забыла, что весь полет просидела рядом с недружелюбно настроенным господином, у которого явно с головой не в порядке, что работу так и не закончила и что прилетела сюда, вообще-то, не по сторонам глазеть. В аэропорту пахло чем-то удивительным – то ли такие пончики пекли в ближайшем киоске, то ли шлейф духов тянулся за пассажирами, складываясь из сотен ноток в потрясающий аромат, то ли уборщики побрызгали чем-то – но сразу стало ясно: аэропорт этот не свой, иностранный, а значит, путешествие уже началось.
