Хватит… пить… уже…
– Севоня прааз…ик, поэто-му-у буду пи…ик…ить.
– Нет! – все-таки одолел мою волю Серый и разбил обе бутылки друг о дружку, потом еще врезал мне пощечину моей же рукой.
Странно, но это действие немного отрезвило.
– Извини, я вооппще-е-то не люб…ик…тельница. Просто не знаю, что делать. Разве правильно забыть родину и остаться на Пангее?
– Тебе здесь нравится?
– Очень, – улыбнулась я и почему-то заплакала. – Меня тут лю-у-у-бят.
– А на Земле?
– Там чувствовала себя лишней, никому не нужной. Больше плох…ик…их воспоминаний, чем приятных. В прошлой жизни меня только били и обзывали, били и обзывали, били и обзывали… А когда подросла, еще стали пытаться залезть под юбку, – шмыгнула носом оттого, что стало жалко себя.
– Тогда ты сделала правильный выбор. Не переживай.
– Хороший ты парень, Серый.
– Спасибо. Пошли, ик, к озеру – умоемся и домой.
– Нет. Ты не просто человек с моей планеты. Ты – друг. Хочу раскрыть тебе одну тайну.
– А может, в следующи…ик раз, когда будем трезвы-мы-ми?
– Не-эт, ик, – поводила я указательным пальцем перед своим носом. – Хочу сейчас. Тем более ты и сам бы скоро узнал!
– Ли…ик…па.
– Идем, тут недалеко – ме-ме-метров двад-два-двацать-цать, – вымолвила я и потопала к секретному месту у подножия водопада. Ноги плохо слушались, поэтому сначала упала плашмя, потом нахмурилась и попросила Серого: – Помоги дойти.
– Ладно, – согласился Вотар.
Но даже вдвоем у нас получилось не сразу. Почему-то мир вокруг нас постоянно вертелся и мы долго не могли подняться. Пару раз меня стошнило. И разок его. Решили упростить задачу и передвигаться на четвереньках: Сергей управлял ногами, я – руками. Потом поползли.
– Далеко еще? – первым показал свою слабину тот, кто греб задними конечностями.
– Уже пришли-и-и-и, – остановилась я и зарыдала, обнаружив на месте тайника яму с разбросанными по краям скорлупками. Вытирая слезы, попыталась между всхлипами объяснить: – Тут… яйцо… А теперь нет… Кто-то все-таки… нашел.
– Ух ты! Ты не его ищешь? – спросил Серый, и указательный палец левой руки направился на «праздничный стол».
Остатки угощения уничтожал маленький, чуть больше взрослого кролика, дракончик. Красивенький, черненький, с блестящими белыми вкраплениями по всему тельцу, тоненькими кожистыми крылышками, несоразмерно огромной головой, крупными удивленными глазками и острыми зубками. Гребень вылупившегося детеныша только наметился, а ближе к хвостику вообще сходил на нет. В остальном малыш является точной копией погибшей мамаши.
– Так вот кто фрукты погрыз! – догадалась я. – Надо же, не ожидала, что он так рано вылупится.
– В первый день Нового года. И заметь – года Дракона! – умиленно сказал Сергей.
Обсидиановый дракон
– Ну здравствуй! –
