билетом. И что ты будешь делать?
Семенов, угодливо стоящий чуть позади нового шефа, скорчился от едва сдерживаемого смеха, но – молодец! – удержался и не издал ни звука. Он был одним из немногих, кто знал обо мне правду, потому что когда-то мы вместе учились на заочном отделении, получая высшее юридическое образование. Ни прежний начальник, ни тем более новый, ни все остальные сотрудники отдела внутренних дел, к территории которого относился мой участок номер семь, этой правды не знали, а Валька меня искусно покрывал и лишнего не болтал.
– А если вы меня уволите, то что ВЫ будете делать? – задал я встречный вопрос. – Я-то уйду, а кто работать вместо меня будет? Только не надо мне рассказывать, что на мое место у вас очередь выстроилась. Работа собачья, зарплата мизерная, инструкция по организации деятельности участковых необъятная, почти как «Война и мир», никаких сил не хватит, чтобы выполнять ее в полном объеме и на должном уровне, так что участковый – фигура самая уязвимая, всегда есть за что ему по шапке надавать. Может, вы кого-нибудь и найдете вместо меня, но где гарантия, что он будет работать лучше?
– Ты, Дорошин, меня за идиота не держи, – грозно сказал Данилюк. – Зарплата ему, видите ли, мизерная! Работы у него, понимаете ли, много! А чья иномарка у входа стоит? «Бэ-эм-вэ» пятой модели чья?
– Моя. И что?
– Это на ту самую мизерную зарплату куплена, да? Или ты, пользуясь служебным удостоверением, формой и табельным оружием, шакалишь в рабочее время, равно как и в свободное, и зарабатываешь себе на белый хлеб с маслом и икрой? И как ты будешь зарабатывать, если отнять у тебя удостоверение, форму и оружие, а?
– У вас есть факты? Доказательства?
– Пока нет, но они будут, потому что если я начну копать, на какие шиши ты купил такую тачку, то мало тебе не покажется. Так что, Дорошин, копать? Или все-таки вспомним, что я твой начальник, а ты – участковый, и будем добросовестно работать и строить нормальные рабочие отношения?
Нет, не злой начальник наш майор Данилюк, не злой и не добрый. Он просто глупый и непрофессиональный, хотя и очень красивый. Прямо Джеймс Бонд, едрена-матрена! Может, он хорошо умеет раскрывать преступления и обеспечивать общественный порядок на вверенной территории, но работать с личным составом он не умеет. То есть абсолютно! Разве можно ни с того ни с сего обвинять человека, которого видишь в третий раз в жизни, в совершении преступления? Подозревать – подозревай, твое право, но под подозрения надо же и фактуру набрать, прежде чем свои подозрения озвучивать, а иначе об чем звуки речи? Это даже я понимаю, хоть и не опер, а рядовой участковый. Так с людьми не разговаривают. А то что это такое: увидел дорогую машину и сразу решил, что все понял и меня можно брать за жабры голыми руками.
– У меня, товарищ майор, папа богатый, – произнес я, скромно потупив глаза. – Машина куплена на его деньги.
Данилюк пристально посмотрел на меня, потом окинул долгим взглядом с головы до ног. Он все еще сидел за моим столом, а я стоял, вытянувшись
