этой ли чудной ночи посвящал Бунин свои первые стихи…
Месяц задумчивый, полночь глубокая…
Хутор в степи одинок…
Дремлет в молчанье равнина широкая,
Тёпел ночной ветерок.
Жёлтые ржи, далеко озарённые,
Морем безбрежным стоят…
Ветер повеет – они, полусонные,
Колосом спелым шуршат.
Ветер повеет – и в тучку скрывается
Полного месяца круг;
Медленно в мягкую тень погружается
Ближнее поле и луг.
Зыблется пепельный сумрак над нивами,
А над далёкой межой
Свет из-за тучек бежит переливами —
Яркою, жёлтой волной.
И сновиденьем, волшебною сказкою
Кажется ночь, – и смущён
Ночи июльской тревожною ласкою
Сладкий предутренний сон…
В романе всё это видит, всем этим восхищается Алёша Арсеньев:
«Глядя на дом с плотины, я точно представлял себе, где кто спит. Я знал, что Лиза спит в Глебочкиной комнате, в той, окна которой выходили тоже в сад, тёмный, густой, подступающий прямо к ним… Как же передать те чувства, с которыми смотрел я, мысленно видя там, в этой комнате, Лизу, спящую под лепет листьев, тихим дождём струящийся за открытыми окнами, в которые то и дело входит и веет этот тёплый ветер с полей, лелея её полудетский сон, чище, прекраснее которого не было, казалось, на всей земле!»
Всё это пока чистые, ничем не омрачённые мысли и мечты, чистые и непорочные желания. Хотя уже проявляется интерес к прекрасному полу, более мятежный, более дерзкий.
Но детство долго не отпускало Ивана Алексеевича Бунина, и он писал о нём, писал о детских и отроческих увлечениях не только в романе «Жизнь Арсеньева», но и во многих других произведениях, и поэтических, и прозаических, которые тоже читаются как стихи, как стихотворения в прозе.
В усадьбе осенью. Художник С.А. Виноградов
Возьмём рассказ, который кое-где сохраняет первое своё название «Начальная любовь», но затем всё-таки обретает более принятое литературе – «Первая любовь». Возможно, Бунин поначалу не хотел повторять название великолепной повести Тургенева «Первая любовь», но потом вернулся именно к аналогичному заголовку рассказа. Он сделал подзаголовок «Из воспоминаний детства» и поставил эпиграф:
Всё это было бы смешно,
Когда бы не было так грустно…
В начале рассказа снова грядёт отъезд в город…
«Был последний день пасхальных каникул, и дня через два я должен был ехать в Орел, в гимназию».
Снова повествование от первого лица, и это первое лицо – Митя, Дмитрий Алексеевич, которого во время прогулки изобличают друзья, поддразнивая, как обычно в отрочестве, ведь в том возрасте влюблённости по умолчанию вызывали зависть, а по оглашении – осмеивались, порой безобидно, а порой даже и зло.
Вот
